Глава XXIII. РЕВОЛЮЦИЯ ВСЕЛЕНСКОГО МАСШТАБА

Взглянув на заголовок, возможно, вы подумали, что автор, исчерпав себя по части коммунистической революции и коммунизма, решил порадовать любознательного читателя какими-то другими своими разработками.

Нет, мы по-прежнему придерживаемся взятого в начале книги курса, но одна, казалось бы, никак не связанная с коммунизмом разработка (с которой сейчас я вас познакомлю, читатель) не только не собьёт нас со взятого курса, а, напротив, будет полезной и даже необходимой для его более чёткого прочерчивания. Эта разработка позволит нам дать ответы, по крайней мере, на три вопроса, которые уже значительное время висят безответными, один – с шестнадцатой главы, другой – с шестой, а третий – со второй. Вас, конечно, интересует, что это за вопросы? Потерпите, пожалуйста. И прошу вас, не заглядывайте в названные главы. Давайте сохраним интригу до окончания настоящей главы.

В этой главе мы поднимемся на такую высоту (это слово здесь я употребляю в философском смысле), на какую даже не заглядывались на протяжении всего нашего исследовательского пути. С набранной нами высоты мы окинем взглядом историю Вселенной, структурируем её (историю), найдём место социального во вселенском процессе и определим его (социального) функцию. Эта функция позволит нам ответить на тройку «залежавшихся» вопросов. А теперь – за работу.

Наша Вселенная, согласно современным представлениям, родилась около 14 млрд. лет назад в ходе и результате Большого взрыва. С тех пор она постоянно увеличивается в размере, разбухает, расширяется, охлаждаясь при этом. На базе количественных изменений происходят качественные сдвиги, Вселенная развивается.

История Вселенной есть история её развития. А там, где имеет место развитие, возможно структурирование и создание периодизации. Для этого надо всего лишь найти критерии, пронизывающие всю историю Вселенной, от зарождения до схождения с исторической сцены.

Существуют ли такие критерии? Если да, каковы они? Да, такие критерии имеются. Назову два основополагающих: энергетический и пространственный. На всём историческом пути Вселенной её наиболее продвинутым формам (разумеется, и менее развитым) свойственно определённое энергетическое состояние (его выражением является температура) и определённое пространственное расположение. Опираясь на изменение данных показателей в ходе вселенской истории, совсем нетрудно вселенскую историю структурировать.

Поскольку космология является для нас всего лишь мостиком, ведущим к ответу на обществоведческие вопросы, мы вполне можем ограничиться использованием одного критерия, например, температурного (энергетического). Выводы, к которым мы придём при «урезанном» анализе, от этого нисколько не пострадают. Если вы, уважаемый читатель, захотите глубже проникнуться космическим, можете почитать одну мою специальную (но написанную простым языком и без формул) работу, где в оборот взяты оба названных критерия и структура вселенского процесса обоснована намного более детально. [В.И. Искрин. До Большого взрыва: За горизонтом физики. СПб., 2016.]. Однако, к делу.

Сразу же после своего рождения Вселенная была неимоверно горячей. В таких условиях могли существовать только примитивные проточастицы.

По мере остывания Вселенной, с каждым его шагом всё более усложнялось её материальное наполнение. За проточастицами последовали до сей поры существующие элементарные частицы, затем ядра, позже атомы. При температуре менее пяти тысяч градусов появилась возможность соединения атомов в молекулы. Более сложные – органические – соединения потребовали ещё более низких температур [Думаю, понятно, что, говоря о более развитых формах организации материи, я «заселяю» ими не всю Вселенную, а лишь пригодные для них в температурном отношении локусы.].

Такова в самом кратком изложении температурная история «неживого» периода вселенской истории. Этот период (горячей и тёплой Вселенной, от её появления до времени молекул включительно) я называю физико-химическим. Данный период охватывает добрую часть вселенской истории. Следующие её периоды, ибо вселенская история ускоряется, будут существенно короче.

Отмеченные мною изменения при колоссальном падении температуры тем не менее имеют характер эволюции. Но эволюция, как известно, рано или поздно приходит к своему пределу, за которым маячит новое качество.

Действительно, далее вселенское развитие переваливает через водораздел (по своему материальному содержанию он является органо-химическим), за которым уже при сверхнизких температурах (в диапазоне приблизительно в две сотни градусов, по сотне по обеим сторонам нуля) конституируется новое, более высокое качество, качество живого. Вселенная вступает в свой следующий – биологический период. Узкий температурный диапазон живого являет собой противоположность широкого диапазона неживых, добиологических материальных форм. А биологическое, следовательно, является противоположностью физико-химического.

Нам известна только земная жизнь. Может быть, она является, так сказать, космическим, вселенским исключением? Не думаю. Колоссальные масштабы вселенского мира в общем-то дают достаточно определённый ответ на этот вопрос.

Приостановимся, читатель. Посмотрим на прочерченную нами линию вселенского развития. На ней, по направлению вектора прогресса, мы расположили физико-химический период, органо-химический революционный переход к более высокому качеству и, если можно так выразиться, более качественный биологический период. Структура истории Вселенной начинает вырисовываться. Возникает вопрос: что дальше?

Вслед за биологическим развёртывается социальное. Но их нельзя ставить на одну доску. Социальная форма двухкомпонентна. Наряду с биологическим, животным («родимыми пятнами» старого) в её состав входит и нечто от нового, противоположного биологическому. Древние метко называли человека думающим животным.

Каково же историческое место социального? Социальная форма организации материи, будучи двухкомпонентной, является переходной, если хотите, буферной, зажатой в истории с одной стороны животным, с другой – формой будущего, которую, в общем-то следуя установкам древних, я называю логической.

Существование человеческого общества (бытие социального) требует более высоких температур, чем просто живое. Так ли это в действительности? Так. И я имею в виду отнюдь не горение душ грешников в геенне огненной (в этой гипотезе, как и Лаплас в гипотезе творца, мы не нуждаемся). Свойственный и необходимый социальному температурный подъём не распространяется на телесность человека (о душе пусть рассуждают богословы). Вы спросите: тогда на что же он распространяется? Охотно отвечу.

В марксизме есть совершенно не противоречащее действительности, а, напротив, её адекватно отображающее понятие «неорганическое тело общества». В него («тело») входит всё то, что создано и что создаётся человеком. Именно здесь, будучи атрибутом развития, по мере роста общества идёт повышение температуры. Сейчас, в эпоху высвобождения взрывной ядерной энергии, оглядываясь назад и видя тусклые костры древних людей, мы понимаем, какой колоссальный «температурный рывок» сделало человечество (между прочим, «температурная экспансия» началась ещё в рамках биологического периода – наш животный предок за миллион лет с лишним до появления человека уже умел, разумеется, на инстинкте, добывать и поддерживать огонь).

Не приходится сомневаться, что после социального водораздела «температурная экспансия» будет продолжена. Развитие сообщества, которое придёт на смену обществу переходных существ, с необходимостью будет характеризоваться более высокими и растущими энергетическими показателями. Третий период вселенской истории в температурном плане, как и во всех других отношениях, станет противоположностью низко- и узкотемературного биологического периода.

Приостановимся ещё раз. Теперь мы можем «нарисовать» уже всю – структурированную – вселенскую историю. Она состоит из трёх качественно отличных один от другого периодов: физико-химического, биологического и логического. На стыке первого и второго находится органо-химический буфер (переход от первого ко второму, от физико-химического к биологическому), на стыке второго и третьего – социальный. Нас, конечно, интересует последний. И мы им сейчас займёмся. Но прежде, в интересах лучшего понимания вселенского процесса развития мы нарисуем (в прямом смысле этого слова) вселенскую историю в её температурном (энергетическом) разрезе или, иначе говоря, переведём сказанное в графику. Вот что у нас получится (рис. 12).

Рис. 12

Наверное, я громко выразился, сказав, что мы займёмся социальным буфером. Для необходимой нам его оценки достаточно будет одного абзаца.

Революционные переходы от одного качественного состояния к другому знает не только общество. Революция – универсальное и, даже можно сказать, всеобщее явление. Сейчас мы столкнулись с природной революцией, с революцией вселенского масштаба. Да, социальная организация материи представляет собой революционное явление. Человеческое прогрессирующее бытие является одной из двух известных нам на сегодня самых масштабных природных революций (другой революцией того же уровня, той же значимости и той же – буферной – функции является органо-химическая). А поскольку это так, мы можем… перейти к ответам на «висящие» вопросы.

Первый из них «скрывается» во второй главе. Посмотрѝте на рис. 1. Он кажется незавершённым. Вроде бы на нём не хватает двух революций, в начале и в конце человеческой истории. Так должны ли они там быть или нет? Нет, конечно. Рисунок завершён. Революция (переход от биологического к логическому) не нуждается в каких бы то ни было пристройках. Если бы мы их там разместили, они были бы так же, мягко говоря, искусственны, как «переходный период от капитализма к социализму». Доказательство отсутствия чего-то зачастую имеет не меньшее значение, чем доказательство существования.

На второй вопрос (он поставлен в шестой главе) мы в общем-то уже ответили. В той главе я заметил, «что на нашем исследовательском поле обнаружатся ещё два вида революций». Какие революции я имел в виду? Во-первых, частичную. Её мы достаточно детально проработали. Во-вторых, и это – ответ на второй «висящий» вопрос, ту, которую только что выявили. Нам осталось её только назвать. Поскольку революции называются по имени утверждаемого ими строя (порядка, формы организации материи), выявленную в этой главе революцию следует назвать логической. Таким образом, прогрессирующее социальное бытие есть логическая революция, революция, представляющая собой переход от биологической материальной формы к логической.

Наконец, третий вопрос. Ответ на него мне представляется для нашего предприятия более важным, чем ответы на два предыдущих. В шестнадцатой главе коммунизм я квалифицировал в качестве «последней формы общественного устройства». Ранее эта мысль была «забита» в рис. 1 и 3. Но это была, хотя и логичная, но всё-таки скорее декларация, чем доказательство. Сейчас мы можем не декларировать, а совершенно определённо утверждать, что коммунизмом действительно завершается человеческая история. Основанием для этого служит история общества как революционный переход.

Любая революция как переход от низшего, старого к более высокому, новому с необходимостью состоит только и только из трёх периодов, не больше и не меньше. Напомню вам, читатель, что первый период характеризуется превосходством старого над новым, второй – их динамичным равновесием, третий – превосходством нового над старым. Третий период есть последний период революции. В порядке декларации ранее я поставил коммунизм на третье, последнее место в истории человечества (это место для коммунизма «резервирует» закон отрицания отрицания, который, как вы помните, мы использовали; так что декларация имеет определённую основу). Теперь, показав, что социальная форма в своём развитии является трёхпериодной революцией, мы прочно прикрепили коммунизм к завершению человеческой истории. Теперь без всяких сомнений и колебаний мы можем утверждать, что коммунизм действительно представляет собой «последнюю форму общественного устройства». В таких случаях говорят: что и требовалось доказать.

Этим доказательством не ограничиваются находки данной главы.

Казалось бы, совершенно не связанная с обществоведением «космическая» разработка (структурирование вселенской истории) позволяет ответить на целую группу сугубо социальных вопросов. Таких вопросов, прояснить которые на «земном» базисе, на мой взгляд, вообще невозможно.

Соберём в итогах главы наши самые ценные «пришедшие из космоса» обществоведческие приобретения.

1. Первой нашей находкой явилась структурированная история Вселенной.

Определившись с этим, казалось бы, «заоблачным» вопросом, мы построили мостик, ведущий к ответам на поставленные ранее и до настоящего времени остававшиеся без ответов обществоведческие вопросы. Без обозрения истории Вселенной, думаю, это было бы невозможно.

Замечу к тому же, что любые «побочные знания» весьма полезны в плане общего развития исследователя и продуктивны в решении далеко отстоящих от «побочных знаний» проблем.

2. «Мостик» привёл нас к пониманию революционной сущности социального феномена.

История человечества предстала перед нами как революция, переводящая вселенскую материю на более высокую ступень развития. Эту революцию, по имени утверждаемой ею формы, мы назвали логической.

На сегодня логическая революция представляется мне самой масштабной и значимой из всех известных революций. Может быть, в будущем какие-то новые данные позволят обнаружить в развитии мироздания и революционные переходы более высокого порядка.

3. Нам удалось определиться с началом и концом человеческой истории.

Мы выяснили, что история человечества, являясь революционным переходом от одной формы вселенской организации (биологической) к другой (логической), не нуждается в каких бы то ни было краевых пристройках. Мы отвергли напрашивающиеся на начало и завершение истории какие-то революции.

Доказать отсутствие чего-то бывает не менее важно, чем доказать присутствие.

4. Пожалуй, наиболее ценной находкой главы стало определение исторического места коммунизма.

Революционная сущность социального заставляет поставить коммунизм на последнее место в историческом процессе.

Теперь безоговорочно доказано, что коммунизм являет собой «последнюю форму общественного устройства».

НА СЛЕДУЮЩУЮ СТРАНИЦУ