Глава 9.

ВЗАИМОПРОНИКНОВЕНИЕ ДВУХ ПРОТИВОПОЛОЖНЫХ НАЧАЛ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ СОБСТВЕННОСТИ

Государственной социалистической собственности присуща обусловленная природой социалистического строя двойственность. Причём эта двойственность, в частности находящая выражение в наличии функций «что производить» и «как производить», присуща государственной собственности объективно. Это значит, что два противоположных начала присутствуют в экономике социализма всегда и в обязательном порядке, представляя собой некое противоречивое единство и противоречивое переплетение.

Что касается переплетения противоположных начал, вопрос этот мы пока отложим. Сейчас же займёмся единством и покажем, к чему на практике ведёт его нарушение, выражающееся в игнорировании и изгнании одного или другого необходимейшего компонента государственной социалистической собственности. Вместе с тем мы, благодаря теме данной главы, обратившись к взаимодействию функций «что производить» и «как производить», дополним наши представления о взаимоотношениях социалистического государства и его предприятий и разовьём эти представления в следующей главе.

Итак, как мы уже сказали, противоположные начала существуют в единстве. Посмотрим, к чему ведёт искусственное нарушение этого единства.

Принижение коммунистического начала, выражающегося в единстве государственной собственности, вплоть до его игнорирования и фактического отрицания (такой пример нам даёт Югославия), и возвышение капиталистического начала, выражающегося в обособлении частей единой собственности, в наличии отдельных предприятий, ведёт в теории, а за ней и на практике, к растворению функции «что производить», но к гипертрофированию функции «как производить». В результате наблюдается растворение общественной цели и потеря её за упиванием средствами, которые, если можно так выразиться, перестают в такой ситуации работать.

Это – так называемый рыночный социализм, социализм с уродливо большими «родимыми пятнами» капитализма.

В случае столь же неоправданного, как и принижение, возвышения коммунистического начала (как это было и сейчас ещё не преодолено до конца у нас) [а чтобы преодолеть это ненормальное состояние, надо понимать его ненормальность не интуитивно, а теоретически] и принижения капиталистического, как нетрудно понять, происходит, как в теории, так и на практике, разбухание функции «что производить» и, соответственно, истощение, вплоть до растворения, функции «как производить». В результате, как и в случае с рыночным социализмом, происходит разрыв между целью и средствами с той разницей, что в данном случае теряются средства за упиванием высокой целью. Естественно, цель при этом превращается всего лишь в красивые слова, безразличные людям призывы, в вывешивание транспарантов.

Это – чересчур коммунистический социализм (так называемый административный), столь же противоестественный, как и рыночный, социализм с уродливо большими вкраплениями коммунизма.

Как видим, и это же неоспоримо теоретически, на самом деле в природе социализма с его неполной общественной собственностью лежит не подрыв единства противоположных начал в форме игнорирования одного из них или другого, а их противоречивое, но, так сказать, совместное действие, сотрудничество функций «что производить» и «как производить». Подчеркнём особо, это обусловливает социализм своей природой и историческим местом.

Беда состоит в том (а это именно беда, прежде всего для репутации социализма как общественного строя), что за семь десятилетий существования социализма так и не удалось наладить этого «сотрудничества». Социализм так и не вышел (не считая первых – ленинских – лет его существования, связанных с нэпом) на генеральную линию своего развития, а пребывал в деформированном виде справа или слева от объективно обусловленной уровнем развития производительных сил «срединной», в норме сочетающей капиталистическое и коммунистическое, линии.

Социализм, пытающийся сейчас выйти на генеральную линию своего развития, пережил рыночную и административную деформации, являющиеся соответственно воплощением в практику социалистического хозяйствования правого и левого ревизионизма. Объективно это действительно так. Разве что известная формула Э. Бернштейна «движение – всё, конечная цель – ничто» в рыночном варианте социализма модифицировалась в «средства – всё, цель – ничто», а в административном варианте социализма реализовала себя формула «средства – ничто, цель – всё», по своему содержанию типично левацкая. Правое и левое отклонения от марксизма проявили себя, таким образом, не только теоретически, но и в экономической практике.

С дороги можно сойти только в правую или левую сторону. Куда лучше сойти с «экономической дороги», если уж не удалось на ней удержаться? Какой уклон менее опасен для социализма? Ответить на эти вопросы нетрудно. Во-первых, ни «правизна», ни «левизна» не делают чести социализму. Во-вторых, равное удаление от генеральной линии, хотя нет инструмента для его измерения, неотвратимо влечёт совершенно одинаковые негативные последствия. Они касается буквально всех сторон жизни общества. Взять хотя бы проблему безработицы. В условиях рыночного социализма безработный ищет работу, изнашивая в её поисках ботинки, и получает пособие, не работая. В условиях административного социализма фактически неработающий сидит «на работе», изнашивая штаны, и получает «заработную плату», также не работая. Мы, конечно, несколько утрируем, но думаем, каждый согласится, что при всём различии форм здесь одно и то же содержание. Как говорится, крайности сходятся, и сходятся они в том, что в обоих случаях не реализуется принцип социализма «от каждого – по способностям, каждому – по труду». В этом – суть любой деформации социализма, в этом – одинаковая опасность обоих уклонов и утрата в одинаковой степени основополагающих качеств строя.

Долгие годы мы испытывали на себе вариант игнорирования капиталистического начала, связанный с уже упоминавшейся абсолютизацией социализма, когда государство берёт на себя функции предприятия, выхолащивая тем самым объективно присущий социализму хозрасчёт и лишая цель средств её достижения (апофеозом этого выхолащивания является пресловутый «вал», о котором мы будем говорить далее). А потеряв средства, как известно, нельзя надеяться на успешное или вообще продвижение к цели.

У истоков левого уклона в практике социализма стоит Сталин. Именно ему и его окружению мы обязаны администрированием, основанном на страхе, мелочной регламентацией, сковывающей инициативу, форсированием «коммунизма» (мы берём это слово в кавычки, т. к. Сталин имел о коммунизме самые смутные представления), чрезмерной монополизацией [Именно по причине чрезмерности «монополизация», «монополия» стали ругательными словами (см. гл. 6 ). В действительности плоха не монополизация сама по себе, а отход от генеральной линии социализма влево, плох, как мы его назвали, слишком коммунистический социализм, а теперь можно добавить, и слишком замонополизированный. Как монополия и коммунизм являются однопорядковыми понятиями, так в одном ряду находятся излишняя коммунистичность и чрезмерная монополизация.].

Практика показала полную несостоятельность чрезмерно коммунистических устремлений. Теоретически они означают непонимание природы социализма и его общественной собственности, попытку устранить объективно присущее социализму капиталистическое начало. Практика продемонстрировала и несостоятельность рыночного социализма. Не менее административного он уязвим и теоретически.

Словом, и теоретически и практически несомненно, что последовательно социалистической линией (генеральной линией) является лишь та, которая сочетает в себе коммунистическое и капиталистическое начала, не игнорирует ни одно из них, не сворачивает функцию «что производить» и функцию «как производить», не разрывает цель и средства, не нарушает единства противоположностей.

Чтобы быть в единстве, противоположности должны находиться во взаимодействии, которое возможно только на основе их встречного движения. Абстрактное и абсолютное разделение функций «что производить» и «как производить» на государственную и частную «работает» лишь в статике, вне взаимодействия (именно так мы должны были подойти к ним в гл. 7 ). При взаимодействии же противоположных начал (функций) не исключается, а, напротив, подразумевается их взаимное встречное движение и частичный обмен. Это значит, что социалистическое государство может и даже должно (в самом деле, оно не в силах определить миллионы потребительных стоимостей и их количество) частично передать свою функцию «что производить» своим предприятиям. Оно это делает, т. к. социализм – это ещё не полный коммунизм, а собственность – не вполне общественная, Это, далее, означает, что социалистическое государство (а от него нити идут к обществу в целом) в состоянии частично взять на себя функции предприятий «как производить». Оно это делает, т. к. социализм – это уже коммунизм, а собственность – уже общественная.

В следующей главе мы более детально рассмотрим этот взаимный частичный обмен функциями между социалистическим государством и его предприятиями. Но куда важнее определить меру этого обмена, меру взаимопроникновения двух противоположных начал, определить, что и почему из своей функции «что производить» государство передаёт предприятиям и что и почему из функции предприятий «как производить» берёт на себя. Этой проблемой мы займёмся в гл. 11 .

А сейчас мы должны прийти к выводу, что, во-первых, противоположные начала государственной социалистической собственности существуют в единстве, которое не может быть иначе реализовано, чем через встречное движение и взаимный обмен государственной функции и функции предприятий и, во-вторых, этот обмен имеет определённые пределы, имеет меру взаимопроникновения старого и нового. Объективно обусловленное уровнем развития взаимопроникновение двух противоположных начал ни в коем случае не допускает их разрыва, что несомненно теоретически и практически.

ПРОДОЛЖИТЬ ЧТЕНИЕ