Глава V

ЗАКРЫТАЯ ПСИХИКА

В предыдущей главе, занимаясь структурированием психики, мы обнаружили в ней три блока и, соответственно, три необходимые и достаточные для её работы функции: ориентационную, маршевую и коррекционную.

Этой главой мы открываем рассмотрение блока и функции ориентации. В следующих четырёх главах анализ психической ориентации будет продолжен. Почему ориентацию я собираюсь растянуть на пять глав? На это есть, как мне представляется, веские причины.

Во-первых, поскольку мы только разгоняемся, я не буду сжимать материал, что станет позволительным в дальнейшем. К тому же, думаю, имеет смысл, ввиду его важности для нашего исследования, ещё раз (а, может быть, и более) «прокрутить» способ освоения мира психикой человека. Это, разумеется, несколько «раздует» посвящённые ориентации главы. Но, повторяя «пройденное», мы не будем копировать написанное о способе освоения в четвёртой главе. Способ освоения мира мы попытаемся окинуть свежим взглядом и кое-чем дополним выясненное.

Во-вторых, «ориентационные главы» из-за обилия, как мне представляется, интересного, и что исключительно важно, имеющего несомненную практическую ценность материала обещают быть «утяжелёнными» рассмотрением весьма серьёзных болезней психики, возникающих на почве сбоев в осуществлении штурманской функции. Такими болезнями являются шизофрении, нагромождение которых, свойственное современной психиатрии, мы с вами, уважаемый читатель, приведём в систему.

В-третьих, наконец, памятуя о том, что психика по своему «историческому устройству» двойственна, мы уделим внимание не только «болезням ума» (так, и должен сказать, совершенно справедливо, называют шизофрении), но и болезням, более тяготеющим не к логическому, а к биологическому началу. Предметом нашего рассмотрения явятся различные эпилепсии. Я покажу, что они также представляют собой существенные изъяны (аномалии) в работе блока ориентации. «Низкоуровневым» болезням, и не только, будет посвящена последняя «ориентационная глава».

Хочу спросить вас, читатель, не затруднил ли я вам чтение, назвав одну и ту же функцию ориентационной и штурманской? Если затруднил, держитесь. Я и дальше буду «злоупотреблять» синонимичными названиями. Если вы помните, начало таким «злоупотреблениям» было положено в предыдущей главе. Почему я так поступаю? Поверьте, не из вредности и не из-за того, что в тексте на русском употребление одних и тех же слов во фразе или даже абзаце считается плохим тоном, а исключительно ради развития ваших ориентационных потенций. Ведь вы знаете, что любой орган и любая функция человека в той или иной мере – посредством определённых упражнений – поддаются поддержанию, коррекции, совершенствованию. Хотелось бы, чтобы в психике вы ориентировались на отлично. А если серьёзно (только что сказанное тоже было не совсем шуткой), употребление различных терминов для обозначения одного и того же предмета зачастую позволяет заметить в нём что-то новое и важное, как и подчеркнуть какую-то его особенность (чтобы исключить всякое «терминологическое недопонимание», вы можете обратиться к таблице терминов [См. оглавление имеющейся в электронной версии книги (www.iskrin.narod.ru).]).

В данной и следующей главе речь пойдёт о различных состояниях психики, обусловленных как нормальным, так в той или иной степени дефектным курсированием «челнока». Но прежде, чем приступить к рассмотрению этих состояний, мы с вами, как я выразился, ещё раз «прокрутим» способ психического освоения мира человеком.

Каждый обладатель психики живёт в двух неразрывно связанных и одинаково (жизненно) важных для него мирах – внешнем и внутреннем.

Внешний, реальный мир представляет собой вместилище всего сущего, природных объектов и явлений, человеческого общества, составляющих его людей, их отношений, интересов, опыта, побуждений. Внешний мир невообразимо огромен и разнообразен.

Внутренний, идеальный мир человека является отражением мира внешнего. Не удивительно, что, ввиду колоссальных масштабов реального мира, в психике субъекта отражается лишь мизерная часть мировой реальности. При этом содержимое психики одного человека может отличаться и действительно отличается, и часто, весьма значительно, от наполнения психики другого.

Одни люди имеют богатый внутренний мир, энциклопедические знания, являются мастерами избранного ими дела. Другие слывут невежественными и ограниченными. Одни постоянно пополняют свой идеальный багаж. Другие довольствуются ненаращиваемым минимумом. Одни, следуя по дороге жизни, ищут новое, смотрят вперёд. Другие постоянно оглядываются на окружающих, используют чужие идеальные и действенные накопления, олицетворяют собой даже не настоящее, а прошлое…

И эти столь различные люди (приплюсуем к ним и тех, кто занимает, так сказать, срединное положение) в психическом отношении совершенно нормальны, все они в своей совокупности составляют широкую психическую норму общества (узкую норму воплощает в себе средний по всем показателям человек). Разброс психик в рамках широкой психической нормы общества весьма и весьма велик. Часто, общаясь на работе, в учебном заведении или где-либо ещё с такими же «поселенцами» широкой нормы, каковыми являемся и мы сами, мы не представляем, насколько велики различия наших – нормальных – психик.

Впрочем, мы, кажется, отвлеклись от темы данной главы. Хотя, как знать. Замечание о «растяжке» нормы психики справедливо и для психических состояний, обусловленных не у всех одинаковым движением «челнока». Однако вернёмся к двум мирам человека.

Возникает вопрос: как отражается в голове человека внешний, реальный мир? Отражается ли он или, вернее, какая-то его часть, сразу полностью, в целом, подобно переносу на фотоплёнку изображения снимаемого фотографом объекта? Или же перенос осуществляется так, как это происходит при заполнении карты памяти современного цифрового фотоаппарата, т.е. поэлементно или, если можно так выразиться, попиксельно?

Верным является второе предположение. Человек, воспринимая какой-то элемент внешнего мира (иначе: раздражитель, которым может быть какая-либо деталь, объект, явление и т.д.), переносит по имеющимся у него каналам транспортировки информации (в основном посредством зрения и слуха) идеальную копию этого элемента в своё «психическое хранилище». Затем следует новый экскурс в реальность, восприятие следующей частицы внешнего мира, транспортировка её идеального слепка и размещение его на определённом (не произвольном) месте в отражённой психикой и запечатлённой в психике идеальной картине мира. Таким же манером осуществляются все последующие операции копирования.

Человек, как сканер, копирует реальность (хотя правильнее было бы сказать, что сканер работает, как человек).

«Психический сканер» не знает остановок. За одним проходом по миру следует другой, третий, … десятый, … миллионный… Это необходимо постольку, поскольку мир не остаётся неизменным. Изменяется и человек. Он развивается (или деградирует), занимает иное, новое место в общественной системе, меняет пристрастия и привычки, подвергается влияющим на него воздействиям природной и социальной среды. Идеальная карта мира постоянно и непрерывно обновляется – психика функционирует. И в этом плане, как и в других своих проявлениях, она не является постоянной величиной.

Психическая картина мира представляет собой всего лишь копию, списанную с оригинала. Вы, конечно, не станете отрицать, читатель, что любая копия всегда уступает оригиналу. Что вытекает из этого лежащего на поверхности вывода? Только одно: совершенствование идеальной картины мира открывает перед субъектом новые горизонты познания. Впрочем, как и обратно.

Между внутренним и внешним миром нет зримого, материального средства сообщения. Но сообщение, несомненно, существует (в противном случае не было бы ни внутреннего мира, ни психики, ни наделённого ею субъекта). А поскольку оно существует, мы имеем все основания «назначить» на роль виртуального «снабженца» психики какое-нибудь простенькое, удобное для научного анализа и подходящее для переноса копий «транспортное средство».

На эту роль ещё в предыдущей главе я определил некий «виртуальный челнок». Ведь, действительно, в деле перманентного формирования идеальной картины мира осуществляется челночное движение (но если вам угодно, – подобие челночного движения) между внутренним миром и внешним. На этом челноке (в дальнейшем я не буду заключать слово «челнок» в кавычки и не всегда буду употреблять дополнение «виртуальный») из внутреннего мира во внешний один за другим высылаются абстрактные познавательные запросы, в обратном направлении следуют частицы поставляемой внешним миром конкретной информации.

Образно говоря, вместе с челноком внутренний мир посылает внешнему запрос «что ты мне можешь дать?». На что внешний мир, отправляя очередную посылку, отвечает «бери, что имеется».

В конечном счёте из этого «что имеется» и складывается в психике идеальная картина мира.

Поступающее в его психику человек, используя интеллект, интуицию или догмы, сравнивает, сортирует на важное и второстепенное, выбирает необходимое и полезное для существования и, вооружившись в лучшем случае знаниями, а в худшем – смутными представлениями, выходит как действующий субъект на практическое освоение реального мира. Психика человека помогает ему более или менее эффективно существовать. Психика представляет собой не требующий внимания капризный придаток человека, а действенное средство его существования.

Поскольку наш воображаемый челнок движется, постольку мы можем поставить вопрос о времени его оборачиваемости. Оказывается, один ход челнока (единичный акт сканирования мира) занимает от 0,1 сек. до примерно 4 сек. Ясно, что больше времени требует снятие копии со значимого, нового, необычного, непростого раздражителя. Так же понятно, что у разных людей скорость сканирования различна. Обозначенный мною интервал является общественно-выверенной нормой продолжительности единичного акта сканирования.

Как видите, скорость работы над идеальным внутримировым полотном у «художников», находящихся на противоположных флангах нормы, может отличаться в 40 раз. Тем не менее даже при таком отличии выписываемая картина оказывается адекватной действительности.

Адекватность отображения мира, как и другие характеристики психики, спектрирована. Видимо, не надо объяснять, что у одних психически нормальных людей идеальная картина мира получается более адекватной действительности, у других – менее.

Сбои в работе челнока оборачиваются болезнью. Вас интересует, какой? Я уже указал на это. Шизофренией, точнее, её немногочисленными разновидностями. Они будут описаны в этой и трёх последующих главах.

Наблюдение за движением снующего между мирами челноком позволяет выйти на решение, пожалуй, важнейшей задачи психологической теории. Таковой является, на мой взгляд, определение так называемых психологических типов. Вряд ли стоит говорить о прикладном значении решения этой задачи.

Что же ещё, наряду со временем оборачиваемости, мы можем извлечь из движения челнока? Оказывается, челнок у многих принадлежащих норме людей имеет обыкновение притормаживать, у одних – во внутреннем мире, у других – во внешнем.

Вот этим притормаживанием мы и займёмся более или менее детально.

Рассмотрим сначала, чем чревато притормаживание челнока во внутреннем мире (к противоположной дислокации притормаживающего челнока мы обратимся в следующей главе).

«Владелец» притормаживающего во внутреннем мире (и сравнительно недолго пребывающего во внешнем) челнока получает извне меньше информации, чем человек, ход челнока которого равномерен, а пропорция миров, выработанная, вообще-то говоря, общественно-исторически, гармонична. Он знает о внешнем мире меньше, чем мог бы знать при нормальной – качественной – работе челнока. Внешний мир для него несколько урезан, а внутренний, напротив, – немного раздут. Словом, между реальностью и её отражением у такого субъекта объективно имеется некоторая (обусловленная массой недоснимаемого с внешнего мира «продукта») диспропорция (а количественные подвижки, как мы знаем, влияют на качество).

Может ли ущербная психика человека исправить такое положение? Оказывается, может, но лишь формально, по части количества, но не качества. В ситуации перекоса соотношения миров на помощь психике, для «исправительных работ», приходит закон, требующий ликвидации этого перекоса. Назову его законом двоемирия (это поначалу режущее слух название вскоре будет вами принято, читатель).

Этот закон заставляет психику привести пропорцию между мирами в соответствие. Как? Очень просто, и повторю, формально, но не по существу. Подчиняясь неумолимому диктату закона двоемирия, психика «владельца» задерживающегося во внутреннем мире челнока командирует во внешний мир избыток идеального «продукта» и размещает его там на правах реального. В результате внешний мир нашего «владельца» оказывается состоящим не только из реалий, но и из его же («владельца») психической продукции.

Закон двоемирия, делая свою работу, выравнивает пропорцию между мирами в количественном отношении, но при этом «загрязняет» внешний мир, разбавляя его идеальной психической продукцией. А идеальное всегда беднее, примитивнее, серее реального. Идеальное никогда не характеризуется стопроцентной правдивостью.

Но наш герой, «владелец» дефектного челнока, считает обозреваемый им внешний мир совершенно неподпорченным, принимает его же психикой командированную туда идеальную продукцию за чистую, простите, за реальную монету. А в определённой мере деформированная психика не может и не хочет указать своему «владельцу» на этот изъян.

Общаясь с «владельцами» исправных челноков, попавший в поле нашего внимания субъект, как и положено психическому существу, черпает свои умозаключения в конечном счёте из кладезя «реальности». Но видимая им «реальность» (видимая не только и не столько оптическим, сколько, если можно так выразиться, психическим зрением) не является качественной (поэтому я и заключил слово «реальность» в кавычки). Вступая в контакт с окружающими, он делится с ними, наряду с адекватными бытию суждениями, и…

Какое слово надо поставить на место многоточия, уважаемый читатель? Какими суждениями из-за дефектной работы своего челнока склонен оперировать наш герой?

Попытаюсь ещё одним вопросом подвести вас к ответу на поставленные. Каким эпитетом снабжают, что называется, высосанные из пальца суждения? Правильно, такие суждения именуют бредовыми. Но бред лежит на поверхности. Он является лишь формой, в которой выплёскиваются иллюзии. Иллюзии, обусловленные в разбираемом случае задержкой во внутреннем мире челнока. Иллюзии представляют собой содержательную сторону и, одновременно, – маркер описываемого мною изъяна.

Вот чем чревато, казалось бы, безобидное притормаживание челнока во внутреннем мире: более или менее лёгкими иллюзиями и более или менее лёгким бредом. Заметьте, иллюзии и бред я называю лёгкими – мы ведь говорим о человеке, находящемся в пределах нормы. То ли будет, когда мы за эти пределы выйдем.

Описав психику, характеризующуюся притормаживанием челнока во внутреннем мире, мы должны эту психику и свойственные ей иллюзии как-то назвать. Названия должны быть короткими (такими удобно будет оперировать в дальнейшем) и отражающими сущность именуемого.

Поскольку рассмотренная нами психика более «живёт» внутренним миром, нежели внешним, и тем самым от внешнего отгораживается, её, на мой взгляд, целесообразно назвать закрытой. Что же касается присущих ей иллюзий, так как они возникают из-за дефектного (разбавленного мыслительной продукцией) внешнего мира, более того, ведут от него своё происхождение, их, наверное, имеет смысл называть внешними.

Вы согласны с такими наименованиями, уважаемый читатель? Тогда зафиксируем следующее: закрытым психикам атрибутивно присущи внешние иллюзии.

Добавим ещё один штрих к описанию закрытой психики, и сделаем это, сравнив такую психику с той, челнок которой работает исправно.

Человек, челнок которого действует исправно, в общении с другими людьми выдаёт адекватную реальности мыслительную продукцию. А если ему в голову и приходят какие-то бредовые мысли, он, будучи самокритичным, контролируя себя и принимая во внимание восприятие собеседника, сразу же их отбрасывает (или же оставляет в запасниках памяти для более детальной критики). Такой человек рассчитывает и предполагает восприятие собеседника. Он общается с другими людьми в диалоговом режиме. И в том же диалоговом режиме мыслит, оставаясь наедине с самим собой. Субъект с исправно работающим челноком, размышляя в одиночестве, обязательно имеет рядом с собой незримого собеседника-критика или, если угодно, своё второе «я». «Владелец» исправного челнока всегда самокритичен, всегда общается и мыслит в диалоговом режиме.

Человек с закрытой психикой, напротив, свободен от самокритики. Он мыслит (и, естественно, общается с другими людьми) в монологовом режиме, бесконтрольно выплёскивая наружу в той или иной степени бредовую мыслительную продукцию.

Добавленный штрих позволяет нам дополнить зафиксированную ранее формулу. Теперь она звучит так: закрытой психике атрибутивно присущи внешние иллюзии и относительно свободное от самокритики в той или иной мере монологовое мышление и общение.

Я приведу пример такого мышления и общения.

Вы, конечно, смотрели «Покровские ворота» и наверняка помните, как вошедший в «монологовый раж» Савва Игнатьевич втюхивал рафинированным интеллигентам Орловичам что-то о спицштихелях, больштихелях, шаберах и рифлетках. Он выплёскивал на головы ошалевших гостей совершенно им незнакомое, непонятное и, главное, ненужное. Выплёскивал в абсолютно бездиалоговом режиме.

Вы скажете, что это – кинематографический гротеск. Но разве вам в жизни не встречались подобные Савве субъекты? Среди моих знакомых, например, есть такие персоны. А, может быть, читатель, присмотревшись к себе (т.е. подойдя к себе самокритично), вы и в своей психике обнаружите «монологовый вирус»?

Несколько ранее я анонсировал рассмотрение закрытой психики, находящейся за пределами нормы. Выполняю своё обещание. И сразу же скажу, что, рассматривая ненормальную (или крайне закрытую) психику (я буду называть её гиперзакрытой), чем-то принципиально новым я вас не порадую.

Гиперзакрытая психика, в отличие от закрытой, представляет собой не вариацию нормы, а аномалию или, иначе говоря, болезнь. Возникает вопрос: какую?

В начале главы, говоря о наполнении «ориентационной части книги», я назвал группу болезней, в которую, надо полагать, входит и недуг гиперзакрытости. Входит ли? Посмотрим, попытаемся определиться с диагнозом данного недуга.

Для этого поднимем «градус закрытости» на уровень, на котором изъян психики становится её болезнью. Разумеется, «поднимать градус» мы будем не посредством голых словесных манипуляций, а сверяя логику изложения с практикой, с психической действительностью (такая линия будет выдерживаться на протяжении всей работы).

Если у «владельца» закрытой психики челнок работает лишь с некоторым изъяном, притормаживает во внутреннем мире, то у человека с гиперзакрытой психикой челнок застревает там, как говорится, всерьёз и надолго.

Несколько упрощая, рассмотрению мы подвергнем абсолютно закрытую, крайне больную психику, такую, для которой объективно вообще нет реального мира. «Владельца» абсолютно оторванной от реальности психики мы должны назвать полным и законченным аутистом.

Правда, в действительности таких аутистов не бывает. Даже человек с самой закрытой психикой пусть редко, на короткое время и, так сказать, выборочно, но выводит (самостоятельно, с помощью других людей или по принуждению) свой челнок в реальность, хотя бы для удовлетворения основных жизненных потребностей, например, пищевой, и совершения каких-то необходимых процедур, к примеру, гигиенических.

Абсолютизация является исследовательским приёмом, который в большинстве случаев нисколько не мешает делу выяснения истины. Наш случай как раз относится к этому большинству.

Итак, предметом нашего внимания является абсолютно закрытая психика. А раз так, у её «владельца» вообще нет внешнего мира. Но его (внешнего мира) существования, а, следовательно, и существования двух миров (внешнего и внутреннего) требует закон, который я назвал законом двоемирия (теперь вы понимаете, почему я выбрал такое название?). И больная психика, подчиняясь велению этого закона, создаёт внешний мир. Из чего? Только из продукции внутреннего мира больного, командируемой вовне, в создаваемый исключительно из субъективного материала внешний мир. Такой – состоящий из мыслительного «продукта» – внешний мир больной расценивает как реальный. Попытка указать на его неправоту всегда заканчивается неудачей (что скажете вы, здоровый человек, если кто-то увиденное вами за окном назовёт вашим вымыслом?).

Расставшись с абсолютизацией, мы увидим, что «больное двоемирие» (как и слегка дефектное) способно включить ведущую к усугублению ситуации цепную (или, может быть, лучше сказать, циклическую) реакцию.

«Владелец» в той или иной мере закрытой психики может отобразить в своём внутреннем мире не имеющиеся в составе внешнего мира реалии, а им же размещённую там на правах реальной собственную мыслительную продукцию. Эти идеальные слепки с идеального опять могут отправиться во внешний мир, чтобы закрепиться там на правах реальных вещей и явлений. И опять, в виде слепков якобы с реальности, вернуться назад…

Теоретически, эта «игра в пинг-понг» может продолжаться бесконечно. Но если в спортивной игре шарик практически не изнашивается, то в «психическом перебрасывании идей» с каждой «сменой поля» они всё более искажаются и деградируют. Таким образом, рассматриваемая нами болезнь (как и акцентуированное на внутреннем мире состояние), если имеет место описанная «игра», может усугубляться. Так раскручиваются иллюзии и более фантастическими становятся галлюцинации.

Закрытую психику мы связали с иллюзиями. Но и гиперзакрытая психика, поскольку она работает аналогичным образом, выходит, также продуцирует иллюзии. Да, это так. Но её иллюзии являются, если можно так сказать, иллюзиями в квадрате. Поэтому применительно к гиперзакрытой психике мы должны слово «иллюзия» (а за любым словом всегда стоит вполне определённый предмет или явление) заменить на какое-то другое. На какое? Подходящее слово мелькнуло в предыдущем абзаце. Да, «иллюзиями в квадрате» являются галлюцинации.

С терминами мы определились, и теперь сведём их в формулу. Формула гиперзакрытой психики выглядит следующим образом: гиперзакрытой психике атрибутивно присущи внешние галлюцинации и практически свободное от самокритики в высшей степени монологовое мышление (как вы заметили, читатель, в данной формуле, в отличие от формулы закрытой психики, я не употребил слово «общение», т.к. с общением у «владельцев» гиперзакрытых психик, как правило, возникают проблемы).

Нам осталось лишь поставить диагноз «владельцам» гиперзакрытых психик, и тогда глава о застревающем во внутреннем мире челноке будет доведена до конца, вернее, почти до конца. Дело в том, что в качестве бонуса я подскажу вам, читатель, как можно, если есть желание поэкспериментировать, «заболеть» характеризующейся внешними галлюцинациями психической «болезнью».

Но прежде – о диагнозе. Как же вы, уважаемый читатель, квалифицируете сопровождающуюся галлюцинациями болезнь чрезмерного урезания внешнего мира и такого же раздувания внутреннего? Я уже, правда, несколько завуалированно, высказался на этот счёт. Теперь, рассмотрев болезнь более или менее детально, мы со всей определённостью можем сказать, что предметом нашего внимания была шизофрения, точнее, одна из немногих разновидностей этого психического недуга. Как назвать описанную нами разновидность? Думаю, у нас есть все основания именовать данную шизофрению аутической.

Вообще, разновидностей шизофрении не так уж и много, намного меньше, чем в арсенале питающейся иллюзиями современной (да и старой) психиатрии. Психиатрия насчитывает десятки шизофрений и разных шизофреноподобных состояний. А могла бы и сотни. Такое немудрено при атеоретичном и совершенно бессистемном подходе к психике. Что тут скажешь? Например: сочувствую студентам, вынужденным перед экзаменом заучивать, выражусь прямо, бредовые описания, вынесенные на страницы учебников. Психические отклонения свойственны не только людям, но и формам общественного сознания, в частности, науке.

В заключение главы – обещанный бонус.

После одной из лекций кто-то из окруживших меня студентов спросил: как можно быть хорошим врачом, если ты не испытал той болезни, которой страдает твой пациент. В качестве ответа после занятий, благо моя пара была последней, мне пришлось прочитать ещё одну лекцию. С фрагментом, где речь шла об обсуждаемом нами в этой главе, я познакомлю и вас, читатель. Из сказанного я не буду делать никаких выводов и по возможности воздержусь от советов и рекомендаций. Решайте сами.

Предположим, у человека совершенно нет предрасположенности к аутической шизофрении. И вообще, в психическом плане он абсолютно здоров. Может ли такой человек «заболеть» шизофренией (или хотя бы оказаться вблизи неё)? Оказывается, может. Сейчас я покажу это, приведя некоторые факты. Но прежде хочу обратить ваше внимание на кавычки, в которые я заключил (сейчас и несколько ранее) слово «заболеть». Я это сделал постольку, поскольку речь у нас пойдёт не о хроническом психическом заболевании, а о временном и легко ликвидируемом шизофреническом синдроме. О синдроме, испытав который, можно без проблем и без последствий вернуться в норму. Думаю, кратковременного испытания для хорошего сострадательного врача вполне достаточно.

«Аутическую шизофрению» (кавычки я использую потому, что говорю не о болезни, а о «болезни»), как и какую-нибудь иную психическую аномалию можно «заработать» двумя путями – попав под медикаментозное воздействие или под средовое. Об этих двух рычагах воздействия на психику говорилось в третьей главе. Факты, которые я приведу, относятся к воздействию на психику здорового человека посредством давления, оказываемого специфической средой (о медикаментозном воздействии для достижения того же результата я очень советую даже не помышлять).

Ещё в 60-х годах прошлого столетия, когда появились способные долго находиться в воздухе высотные самолёты, американские исследователи, изучавшие поведение пилотов, летающих на одноместных машинах, обнаружили у своих подопечных, как они его назвали, «чувство оторванности от Земли». Это «чувство» (у здоровых, отобранных и проверенных лётчиков!) подчас сопровождалось слуховыми и зрительными галлюцинациями [См.: Кузнецов О., Лебедев В. Одиночество//Наука и жизнь, 1966, № 5, стр. 111.].

В своё время, правда, не в одиночестве и ненадолго мне приходилось забираться на самолёте на высоту, где небо становится пронзительно синим, а солнце – пугающе ярким. Не знаю, к сожалению или к счастью, но меня не посещали галлюцинации. Однако «чувство оторванности от Земли» я, скорее всего, раза два или три всё же испытывал.

Что же касается американских лётчиков, их «чувство», сопровождавшееся галлюцинациями, было вызвано тремя факторами: большой высотой, продолжительностью полёта и одиночеством.

Эти же факторы заставляли галлюцинировать и многих советских и российских космонавтов. Однако публикации с «чистосердечными признаниями» действующих космонавтов, скорее, являются исключениями (какой космонавт из-за «видений» хочет быть отстранённым от полётов!). Наиболее полным сводом «космических причуд психики», на мой взгляд, является книга космонавта А.А. Леонова и медика В.И. Лебедева «Психологические проблемы межпланетного полёта».

Чтобы испытать шизофреноподобное состояние, совершенно не обязательно отрываться от Земли. И на её просторах можно встретиться с галлюцинацией. Для этого надо оказаться в необычных, особых условиях – в утомительном путешествии, иноязычной среде или, чего вам не желаю, читатель, в заключении или вражеском плену. Психиатрией достаточно давно описаны такие состояния под шапками «Ситуационный параноид», «Железнодорожный параноид», «Психоз путешествия», «Бред вражеского пленения» и т.д.

Галлюцинации могут пленить человека и в его квартире. Замечено, что в привычной среде склонны галлюцинировать в общем-то здоровые люди, у которых нарушены какие-то каналы чувственного восприятия мира: зрительный, слуховой и даже обонятельный. Думаю, не надо объяснять, почему «домашние галлюцинации» приходят со стороны утратившего способность видеть глаза, неслышащего уха, онемевшей или долго бывшей в неподвижности конечности…

Неплохими «перегородками» между внутренним миром и внешним, особенно, в сочетании с одиночеством, являются темнота и так называемое просоночное состояние (представляющее собой нечто промежуточное между сном и бодрствованием). Последнюю «перегородку» высоко ценил Сальвадор Дали. Многие шизофренические шедевры были написаны им на стадии неполного пробуждения, как утром, так и среди ночи. Впрочем, этому незаурядному живописцу (известны и его адекватно отражающие действительность работы) вряд ли стоило тревожить свой сон – он и так был помечен шизофренией [См.: Дали С. Дневник одного гения. М., 1991 (есть и более поздние издания).].

Если просоночное состояние служит неплохой «перегородкой» между внутренним миром и внешним, то сон, без всякого сомнения, является отличной. Согласитесь, уважаемый читатель, что сновидения представляют собой, пожалуй, предельно ярко выраженные галлюцинации. Так что каждый человек, поскольку сон является нашей физиологической потребностью, знает не понаслышке, что такое гиперзакрытая психика, свойственные ей галлюцинации и аутическая шизофрения.

Сон и сновидения не обусловлены влиянием среды. Как я заметил, они являются физиологической потребностью человека и поэтому не входят в мой бонус, а служат, если можно так выразиться, небольшим довеском к нему. Вообще же для сна и сновидений одного абзаца явно недостаточно. Для выявления их сущности, физиологических и психических пружин и многого другого требуется специальная фундаментальная работа. Возможно, она будет написана.

Видимо, уважаемый читатель, шизофреноподобных состояний, вызываемых давлением среды, я назвал в объёме, достаточном для «хорошего врача». Так что, повторю, решайте сами.

Да, чуть не забыл сказать вам, что обусловленное средой приобретение «болезней» психики облегчается недоеданием, недосыпанием, переутомлением, каким-либо соматическим недугом…

Вот теперь, действительно, глава подошла к концу, и мы можем подвести её итоги.

1. Ввиду его особой значимости я взял на себя смелость повторить содержащийся в третьей главе материал о двух мирах наделённого психикой субъекта, о копировании внешнего мира и переносе его идеального отражения внутрь психики, о челноке как агенте этого переноса, о непрерывности осуществляемого челночным способом процесса психического сканирования мира… (вы, конечно, понимаете, уважаемый читатель, что челнок и челночный перенос не принадлежат к классу материальных вещей и явлений, а представляют собой лишь идеальную модель, на мой взгляд, неплохо помогающую разобраться в устройстве и функционировании психики).

Надеюсь, вы заметили, что наше повторение не было воспроизведением «пройденного», а включало в себя определённые дополнения, например, информацию о продолжительности единичного акта сканирования мира.

2. В подытоживаемой главе мы начали разрабатывать, как мне представляется, одну из важнейших, если не важнейшую, проблему психологии (и вообще науки о психике, как здоровой, так и больной). Такой проблемой я считаю определение психологических типов (наверное, правильнее было бы говорить не о психологических, а о психических типах).

Начало разработки «проблемы психотипов» было положено рассмотрением психики, перекошенной в сторону внутреннего мира, и наделением её названием (такую психику мы назвали закрытой).

Последнее может показаться не суть как важным, ибо возможны варианты. Рассматриваемую в этой главе перекошенную психику я мог бы назвать и по-другому. Однако предпочёл и вынес в заголовок наименование «закрытая». Почему? Когда мы займёмся «составлением» психологических типов, каждому из них будет присвоен определённый буквенный код. Я предпочёл не столько слово «закрытая», сколько литеру «З».

Есть мелочи, которые имеют совсем не мелкое значение.

3. Двоемирие, свойственное психике, мы возвели в ранг закона.

Применительно к здоровой психике этот закон может быть сформулирован так: психическому существу атрибутивно присуще функционирование в двух находящихся в гармоничном соответствии (т.е. обеспечивающих эффективное существование) мирах – внешнем, реальном и внутреннем, идеальном.

Перекошенную и крайне перекошенную в сторону внутреннего мира психику закон двоемирия гармонизирует (если вообще это слово здесь применимо) лишь формально, но не по существу. Если бы закон двоемирия был волшебником, перекошенных психик (как в одну, так и в другую сторону) вообще бы не существовало.

4. Главным итогом главы, несомненно, является характеристика закрытой и гиперзакрытой психики.

Эта характеристика в качестве основных элементов включает в себя: внешние иллюзии (для гиперзакрытой психики – внешние галлюцинации), бредовые идеи как форму реализации иллюзий (для гиперзакрытой психики – глубокий бред, являющийся формой, в которой реализуются галлюцинации), монологовый режим мышления и общения (для гиперзакрытой психики – практически исключительно монологовый режим), недостаток самокритики (для гиперзакрытой психики – практически отсутствие самокритики).

Также был показан механизм накручивания иллюзий и галлюцинаций.

Мы не ушли и от характеристики психики, челнок которой работает исправно.

Её основными моментами являются: адекватное отражение реальной действительности, диалоговый режим мышления и общения, самокритика.

5. Охарактеризовав гиперзакрытую психику, мы квалифицировали её закрытость как болезнь. Это – первая найденная и описанная нами разновидность шизофрении. Будем называть такую шизофрению аутической.

Как вы заметили, уважаемый читатель, я не смог удержаться от критики. Наш пока ещё анонсированный небольшой набор шизофрений я противопоставил огромному совершенно бессистемному скопищу «шизофрений официальных».

В дальнейшем нам встретятся и другие иллюзии психологии и психиатрии. Прочитав книгу, думаю, вы согласитесь, что психические отклонения свойственны не только людям, но и науке.

6. В центре нашего внимания оказались психическое отклонение и болезнь, обусловленные природой их «владельцев», или, как я её назвал в третьей главе, генетикой.

Наряду с внутренними причинами диспропорции миров имеются и внешние, средовые.

В качестве бонуса мною были продемонстрированы «шизофрении» (шизофреноподобные состояния), в основе которых лежит та или иная отгороженность человека от внешнего мира.

Я указал на возможность совершенно безопасного (надеюсь, в космос вы не полетите) экспериментаторства по этой части. Впрочем, может быть, вам уже приходилось, скорее всего, косвенно или случайно, оказаться в роли подопытного кролика.

НА СЛЕДУЮЩУЮ СТРАНИЦУ