Глава XIV

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ТИПЫ

Психика – пятипараметральное явление. Нами рассмотрены все её параметры. В рамках каждого найдены внутрипараметральные вариации (их мы назвали разновидностями психики). Теперь, казалось бы, взяв какую-либо разновидность, принадлежащую одному параметру, и соединив её с разновидностями, принадлежащими другим параметрам, можно составить какой-то психологический тип. Мы даже можем заранее подсчитать, сколько наберётся таких – психологических – типов.

Нет, уважаемый читатель, к составлению психологических типов приступать ещё рано. Вы интересуетесь, почему? Потому что до сих пор мы подходили к человеку, абстрагируясь от колебаний его психики, от индивидуальной психической «вибрации». Человек рассматривался нами в статике (и по средним проявлениям своей психики). Образно говоря, мы фотографировали его в «средних позах» в разных (в двадцати пяти) психических ракурсах. Сейчас мы посмотрим на человека как на носителя подвижной, «вибрирующей» психики. Это и будут те отделяющие нас от составления психологических типов полшага, о которых я говорил ранее.

Психика, и этот вопрос мы обсуждали во второй главе, подобна маятнику. Наверное, читатель, из школьного курса физики вы помните, что маятниковое движение характеризуется, во-первых, амплитудой и, во-вторых, частотой. Что касается «психического маятника», в принципе в этом смысле он раскачивается так же, как и механический – с определённой амплитудой и частотой. Его раскачивание в основе своей бесхитростно. Так что с психической «вибрацией», надо полагать, мы разберёмся без каких бы то ни было затруднений.

Вы, конечно, понимаете, что говоря о сходстве раскачивания психики и движения маятника, я их не отождествляю. Психика несколько сложнее грузика, качающегося на нитке.

Психическая «вибрация» достаточно детально была описана во второй главе. В дополнение к сказанному замечу, что движение «психического маятника», в отличие от механического, может быть не только нормальным, но и аномальным, болезненным. Грузик застрахован от болезней, психика в своей «вибрации» – нет.

Какие аномалии подстерегают раскачивающуюся психику? Их два сорта: амплитудные и частотные. Амплитуда «психического маятника» может быть не только нормальной, но также сверхбольшой (более чем нормальной) и сверхмалой. В подобных аномальных формах реализует себя и частота. Как и амплитуда, она может быть, наряду с нормальной, сверхбольшой и сверхмалой. Наличие таких разновидностей как амплитуды, так и частоты, с теоретической точки зрения, несомненно. Имеют ли место триады амплитуд и частот на практике? Да, на этот вопрос психическая действительность даёт положительный ответ.

Понятно, что амплитуда и частота психической «вибрации» не существуют порознь. В колебательном движении психики какая-то амплитуда всегда соединена с какой-то частотой. Мы взяли (в предыдущем абзаце) три объективно данные формы амплитуды и три (также объективно данные) формы частоты. Сколько соединений они могут дать? Теоретически, девять. Практически… Впрочем, с практической стороной дела мы пока повременим.

Я заинтриговал вас, читатель? Чтобы разрешить интригу, нам, по-видимому, следует рассмотреть все девять теоретически мыслимых амплитудно-частотных соединений. Но прежде для всех разновидностей амплитуды и частоты мы введём буквенные обозначения (через некоторое время они займут место в таблице, которую я предложу вам заполнить самостоятельно). Не спутайте, пожалуйста, эти обозначения с ранее введёнными в оборот буквенными кодами различных разновидностей психик.

Обозначением сверхбольшой амплитуды у нас будет «сБА», нормальной амплитуды – «НА», сверхмалой амплитуды – «сМА», сверхбольшой частоты «сБЧ», нормальной частоты – «НЧ», и сверхмалой частоты – «сМЧ». Для удобства работы с таблицей характеристики амплитудно-частотных соединений я буду нумеровать.

Начнём, пожалуй, с соединения нормальной амплитуды со сверхбольшой (аномальной) частотой.

[1]. Такое соединение (НА+сБЧ) заставляет нормально разнесённые противоположные психические состояния из-за ненормально высокой скорости их смены по сути дела сочетаться, даже, если хотите, слипаться. Иначе говоря, на поверку здесь мы имеем сочетание нормально разнесённых противоположностей. Замечу, что нормальная амплитуда может иметь место не только в пределах здоровой психики. Вообще, любая амплитуда, как нормальная, так и аномальная, не знает границ между выявленными нами разновидностями психики.

[2]. Если же со сверхбольшой частотой мы соединим и сверхбольшую амплитуду, то, и думаю, это понятно, в таком случае (сБА+сБЧ) перед нами предстанет психика, характеризующаяся сочетанием аномально разнесённых противоположностей. Их разнос, ибо амплитуда не знает границ, возможен в любом месте «психического поля».

[3]. В случае соединения сверхбольшой амплитуды с нормальной частотой (сБА+НЧ) аномально разнесённые психические состояния должны сменять одно другое, так сказать, в обычном порядке или, иначе говоря, нормально чередоваться. Формулой такого сопряжения является «чередование аномально разнесённых противоположностей».

[4]. Сверхбольшую амплитуду нам осталось соединить только со сверхмалой частотой (сБА+сМЧ). Поскольку частотой из-за её мизерности мы можем пренебречь, перед нами окажется по сути дела застывшая (в каком-то состоянии) психика. В этом случае мы имеем фиксацию какого-то определённого психического состояния (в рамках лишь теоретически мыслимой сверхбольшой амплитуды).

[5]. Следующее соединение (НА+сМЧ) отличается от предыдущего только сужением (из-за уменьшения теоретически мыслимой амплитуды) области, где возможна фиксация какого-то определённого психического состояния (такая фиксация может иметь место лишь в рамках теоретически мыслимой нормальной амплитуды).

[6]. Идём дальше. Видимо, без комментариев понятно, что сопряжение сверхмалых амплитуды и частоты (сМА+сМЧ) способно дать только фиксацию какого-то определённого психического состояния (на этот раз в «рамках» сверхмалой амплитуды, т.е. амплитуды мизерной, практически нулевой).

[7]. Теперь мы соединим сверхмалую амплитуду с нормальной частотой (сМА+НЧ). Ясно, что в этом случае сверхмалая амплитуда, если можно так сказать, поглотит частоту, сделает её неосуществимой и обусловит ещё одну, аналогичную предыдущей, фиксацию какого-то определённого психического состояния.

[8]. Ещё одна фиксация какого-то определённого психического состояния, подобная двум предыдущим, вырисовывается при соединении сверхмалой амплитуды и сверхбольшой частоты (сМА+сБЧ). Полагаю, вы уяснили, читатель, что при сверхмалой (стремящейся к нулю) амплитуде частота практически не играет никакой роли.

[9]. Из девяти мыслимых сопряжений амплитуды и частоты нам осталось произвести последнее. Это – соединение нормальной амплитуды и нормальной частоты (НА+НЧ). При таком соединении мы имеем норму индивидуальной «вибрации», т.е. чередование нормально разнесённых противоположностей.

Такое соединение присуще подавляющему большинству людей, с немалой долей вероятности и вам, мой читатель. Думаю, ввиду его распространённости нам не требуется обращаться к психической действительности, чтобы практикой подкрепить теорию. Другое дело, остальные – аномальные – сопряжения. Их мы обязательно поищем, и, уверен, найдём в жизни. Поиски реальных «вибрационных» аномалий (а их на наше, если можно так выразиться, теоретическое счастье оказалось не восемь, а всего лишь три: сочетание (вплоть до слипания) противоположных психических состояний, чередование аномально разнесённых противоположностей и фиксация какого-то определённого психического состояния) мы отложим на некоторое время.

Сначала мы упорядочим наши теоретические наработки. И сделаем это, сведя их в следующую – универсальную (ибо она годится для всех пяти параметров психики) – таблицу [рис. 16].

Рис. 16

Вообще-то я предоставил в ваше распоряжение не таблицу, а всего лишь её заготовку. Почему я так поступил? Мне хотелось бы, чтобы вы заполнили пустые клетки в отрыве от предшествующего текста, самостоятельно и обдуманно. Во-первых, написанное в результате собственных размышлений всегда лучше, чем просто прочитанное, и, во-вторых, интересно, совпадут ли ваши и мои выкладки. Между прочим, вопреки известной поговорке, мысли совпадают отнюдь не у дураков (извините меня за нескромность).

Если же, уважаемый читатель, вас не хватит на предложенную работу, вы можете в пронумерованные клетки просто перенести соответствующие – выделенные курсивом – формулы разобранных амплитудно-частотных соединений (видимо, для этого вам придётся увеличить заготовку в размерах).

В любом случае вы увидите (а наглядность – неоценимая помощница в деле познания), что, во-первых, центр таблицы занимает «вибрационная» норма (за которой стоит основной массив психического сообщества), а периферию – различные аномалии, во-вторых, болезней сочетания противоположных психических состояний две степени тяжести – менее [1] и более [2] тяжёлая, в-третьих, болезней чередования противоположных психических состояний всего одна разновидность [3] и, в-четвёртых, болезни фиксации определённого психического состояния [4,5,6,7,8], при некотором их различии, «просят» их свести к общему знаменателю. Не правда ли, интересная получилась раскладка «вибрационных» состояний?

А теперь мы отправимся на «психический простор» – на поиски «вибрационных» аномалий. Для того, чтобы узаконить предложенное вам теоретическое видение «вибрационного вопроса», мы должны обнаружить в реальной действительности три разновидности аномалий индивидуальной «вибрации», а именно, болезни сочетания и чередования противоположных психических состояний и болезни фиксации какого-то конкретного состояния психики.

Наиболее явно проявляющими себя и потому привлекающими внимание психиатрии являются болезни сочетания или, иначе говоря, сосуществования противоположных мыслей, чувств, состояний и обусловленных внутрипсихическими противоречиями диаметрально противоположных действий. Не имея возможности назвать все подобные расстройства, укажу, к примеру, на амбивалентность (амбивалентное мышление), полюсность эмоций, мышление Януса, внутрипсихический конфликт, садомазохизм…

Уцепившись за эти названия, вы, уважаемый читатель, через Интернет или, скажем, библиотечный каталог легко выйдете на психиатрическую литературу, где описываются соответствующие данным названиям заболевания. Все они (а я назвал лишь малую часть), не сомневаюсь, что вы со мной согласитесь, входят в найденную нами группу болезней сочетания противоположных психических состояний [1,2]. Разумеется, за психиатрическими диагнозами стоят реальные, страдающие недугами сочетания, люди. Так что в этом вопросе наша теория и психиатрическая практика находятся в полном согласии. Впрочем…

Впрочем, безапелляционно говоря о сочетании в психике противоположностей, я сознаю, что въедливый читатель может бросить в мой «теоретический огород» камешек критики. Спешу бросить его обратно.

Вообще-то устройство психики, ибо восприятие и реагирование одноканальны, не позволяет в представлениях человека одновременно существовать двум (и более), неважно, противоположным или нет, образам, чувствам, мыслям. С точки зрения теории, это несомненно. Но поскольку при амплитудно-частотном соединении [1,2] противоположности на огромной скорости сменяют в психике одна другую, а психика, что исключительно важно, не улавливает факта смены, на практике такая смена выступает в облике сочетания (вплоть до слипания) противоположностей. Думаю, я не сильно согрешил, назвав сверхбыструю смену состояний их сочетанием.

Будем считать, что критика отведена, и теперь мы можем посмотреть, как на практике обстоят дела с чередованием аномально разнесённых противоположностей.

Таких аномалий среди психических заболеваний, как и разного рода сочетаний, также наберётся немалое количество – от достаточно давно описанных циркулярного помешательства и циклотимии до различных биполярных психозов (например, счастья – страха или акинеза – гиперкинеза).

Пожалуй, наиболее известным заболеванием чередования является маниакально-де¬прес¬сив¬ный психоз (сокращённо: МДП). Такой психоз мы бы назвали «светло-тёмным». Не знаю, как вы, читатель, но я даже среди коллег не раз сталкивался со страдальцами по этой части.

Болезням фиксации психиатрия не придаёт такого значения, как аномалиям сочетания и чередования. Это и понятно – неизменные в своих психических проявлениях натуры, разве что кроме страдающих шизофренией и аффективных личностей, малоприметны. Своим поведением они заявляют о своём недуге зачастую только в неординарных условиях, которых, зная свой изъян, стараются избегать. Один такой человек, на лице которого постоянно прописана радость, как-то рассказал мне о найденном им способе не присутствовать на церемонии прощания с отошедшим в мир иной начальником. Весельчак намеренно (!) наступил на торчащий из доски гвоздь, насквозь проколол им ногу и в результате получил бюллетень. Печальная церемония, в его отсутствие «по уважительной причине», прошла в полном соответствии со всеми канонами жанра. А герой фиксации через несколько дней, прихрамывая, но с неуничтожимой улыбкой на лице, вышел на работу.

Как видим, все обнаруженные нами аномалии индивидуальной «вибрации» встречаются в психической действительности.

Перенесём теперь свой взгляд на норму «вибрации» [9]. Чередование нормально разнесённых противоположностей также, как и нормы ориентации, интеллекта и коррекции, имеют свою, внутреннюю структуру. Два параметра «вибрационной» нормы (амплитуда и частота) обусловливают её членение на девять подразделений-разновидностей. Сейчас, выдвинув на первый план носителя той или иной «вибрационной» разновидности, мы охарактеризуем каждую из них. Но сначала я покажу, как мы это сделаем (такой приём нами ещё не применялся).

Болезнь в виде зачатка появляется в норме. По мере приближения к границе нормы зачаток болезни всё более и более растёт и развивается. На границе он становится отклонением, а перевалив через границу – аномалией.

Мы пойдём обратным курсом. Зная восьмёрку «вибрационных» аномалий, мы, понизив «вибрационный градус», определимся и с восьмёркой нормальных разновидностей. А девятая – центральная – разновидность определится в общем-то автоматически. Покажу это на нашей таблице, в которой центральный квадрат (норму) разделю на девять частей (разновидностей). «Обратные курсы» я обозначу стрелками [рис. 17].

Рис. 17

Теперь мы, во-первых, вынесем из последнего рисунка, несколько её увеличив, норму [9] и, во-вторых, пронумеруем её разновидности. У нас получится заготовка для характеристики девяти «вибрационных» разновидностей, составляющих в своей совокупности норму «вибрации». Оформим её в виде таблицы, где «БА» будет обозначением большой амплитуды, «СА» – средней (срединной), «МА» – малой, «БЧ» – большой частоты, «СЧ» – средней и «МЧ» – малой. Думаю, табличная форма поможет нам без затруднений и максимально точно охарактеризовать нормальные «вибрационные» разновидности [рис. 18].

Рис. 18

Характеризовать помеченные цифрами нормальные «вибрационные» разновидности, как я уже сказал, мы будем, выдвинув на первый план их носителей и отталкиваясь от известных нам «вибрационных» аномалий. Что ж, приступим, шествуя тем же курсом, что и при характеристике болезней «вибрации».

Носителями «вибрационной» разновидности СА+БЧ [1а] являются умеренно противоречивые и быстро переменчивые натуры.

Носителями разновидности БА+БЧ [2а] являются противоречивые и быстро переменчивые натуры.

Носителями разновидности БА+СЧ [3а] являются противоречивые и умеренно быстро (не быстро и не медленно) переменчивые натуры.

Носителями разновидности БА+МЧ [4а] являются противоречивые и не скоро переменчивые натуры.

Носителями разновидности СА+МЧ [5а] являются умеренно противоречивые и не скоро переменчивые натуры.

Носителями разновидности МА+МЧ [6а] являются практически непротиворечивые и в своей малой противоречивости не скоро переменчивые натуры.

Носителями разновидности МА+СЧ [7а] являются практически непротиворечивые, но в своей малой противоречивости умеренно быстро переменчивые натуры.

Носителями разновидности МА+БЧ [8а] являются практически непротиворечивые, но в своей малой противоречивости быстро переменчивые натуры.

Наконец, носителями центральной нормальной разновидности СА+СЧ [9а] являются гармоничные в «вибрационном» плане (умеренно противоречивые и умеренно быстро переменчивые) натуры.

Теперь вы можете, взяв лист бумаги, начертить на нём таблицу и вписать в её клетки характеристики девяти нормальных «вибрационных натур». Зачем? Для того, чтобы с ними (характеристиками) поработать. Предлагаю в помощники взять цветные фломастеры или карандаши.

Вооружились фломастерами? Тогда выделите, пожалуйста, цветом (даже подскажу, каким) как относящиеся к амплитуде слова и выражения, так и относящиеся к частоте. «Амплитудную троицу», а именно, «противоречивая» (для БА), «умеренно противоречивая» (для СА) и «практически непротиворечивая» (для МА) пометьте, соответственно, тёмно-синим или фиолетовым, синим и голубым цветом. А «частотные выражения» «быстро переменчивая» (для БЧ), «умеренно быстро переменчивая» (для СЧ) и «не скоро переменчивая» (для МЧ) отметьте тёмно-красным или бордовым, красным и розовым.

Как, уважаемый читатель, прикоснулись к психохудожественному творчеству? Что нам дало раскрашивание? Оно ведь заставило нас увидеть за, казалось бы, формально собранной из «вибрационных» разновидностей таблицей цельное явление, явление, подчиняющееся тем же закономерностям, что и всё прочее в находящейся в движении психике. Мы ещё раз убедились, что психика поляризована во всех своих главных проявлениях.

Проведите мысленно, а если хотите, и карандашом, через центр таблицы две взаимно перпендикулярные оси – вертикальную и горизонтальную. Вы заметите, что вверх и влево от этих осей амплитудная и частотная цветовая интенсивность возрастает, а в противоположных направлениях – падает (а за цветом ведь стоят реальные изменения).

Если вам понравилось раскрашивание, аналогичным образом вы можете поступить и с рисунками ранее рассмотренных блоков психики (рис. 8, 10, 15). Результат, выраженный цветовой гаммой, окажется полным аналогом только что нами полученного.

Несомненно, «начертательная психология» (тем более, в цвете) – вещь показательная и полезная. Но она является лишь вспомогательным инструментом. Строить теорию и делать выводы нам позволяют не карандаши и фломастеры, а только и только психическая действительность.

Кстати, сыщем ли мы в действительности носителей выявленных нами девяти нормальных «вибрационных» вариаций? Сколько угодно. Вы, уважаемый читатель, можете сделать это прямо сейчас. Для этого вам потребуется всего лишь перебрать своих сослуживцев, товарищей по учёбе, знакомых, родственников, людей, именуемых публичными (политиков, артистов и т.д.). А если вы хотите максимально расширить круг поиска, то, в дополнение к реальным персонам вы можете взять для «вибрационной экспертизы» героев фильмов и литературных произведений. Но сначала дочитайте главу. А когда вы приступите к поиску, знайте, что, кроме охарактеризованных нормальных «вибрационных» разновидностей вы не найдёте никаких других. Наш набор исчерпывающе полон.

Но полон только набор нормальных разновидностей. Что же касается аномальных, здесь у нас имеется некоторый пробел.

Всего «вибрационных» (так же, как ориентационных и коррекционных) разновидностей насчитывается двадцать пять (5х5). Из них девять являются нормальными (они представлены рис. 18). Следовательно, аномальных остаётся шестнадцать. У нас же их набралось всего восемь (рис. 16). Что же мы потеряли и почему?

Дело в том, что «раскладывая» аномалии «вибрации», мы лишили норму внутренней структуры и потому за её границами нашли лишь четыре аномалии [1, 3, 5 и 7], тогда как, если бы структура нормы была сохранена, каждая из найденных – базовых – аномалий состояла бы из трёх подразделений.

Велика ли наша потеря? Думаю, нет. На диагностику предпринятый мною обобщённый подход вряд ли способен оказать сколько-нибудь значительное влияние.

Кстати, вы заметили, что аналогичные потери имели место и при определении ориентационных и коррекционных заболеваний? Если заметили, могу вам сделать комплимент: вы внимательны и, может быть, являетесь носителем психики Л. Потери болезней, допущенные при рассмотрении блоков ориентации и коррекции, на мой взгляд, также практически не портят диагностику.

Должен признаться, что ориентационные, коррекционные и «вибрационные» потери ввиду их незначительности были допущены мною вполне сознательно, но ни в коем случае не по неведению и не случайно.

«Вибрационные» аномалии, примыкающие к норме (рис. 16), я только что назвал, потому что они таковыми и являются, базовыми. В графике в своей совокупности они составляют крест с выемкой посередине. Совсем неплохо, если вы, уважаемый читатель, заметили и это. Можете контуры «вибрационного» креста, чтобы он был отчётливо виден, сделать более жирными (так выделены базовые аномалии на рис. 7 и 14). «Вибрационные» аномалии, занимающие углы изображённого на рис. 16 квадрата, как вы понимаете, являются сборными. Как видим, психика в различных своих проявлениях выказывает полное структурное подобие. Это не только упрощает её понимание, но и украшает.

Возникает вопрос: не напрасно ли мы занимались «вибрационными» разновидностями психики? Что мы с ними будем делать? Применение им найти нетрудно. Колеблющейся является каждая ранее обнаруженная нами разновидность психики: гЗ, З, Ч, Э, гЭ… (впрочем, не буду перечислять все двадцать пять). А колебаться (или «вибрировать») та или иная разновидность может по-разному. Вариантов (разновидностей) «вибрации» насчитывается тоже двадцать пять (правда, наше рассмотрение болезней «вибрации» уменьшило это число).

Как бы то ни было, любая разновидность психики может и должна рассматриваться и оцениваться только в связке с той или иной разновидностью «вибрации». Скажем, психика К (как и любая другая) может «вибрировать» по варианту [3а], а может – по варианту [4] или какому-то другому из полного набора «вибрационных» вариантов (разновидностей «вибрации»).

Здесь под рассмотрением «вибрационного» компонента психики мы подведём черту. Теперь мы можем констатировать, что нами сделаны те полшага, которые по завершении работы над блоками и разновидностями психики отделяли нас от составления психологических типов. Таким образом, мы приступаем к строительству венца всей нашей работы.

После всего проделанного это элементарно, как в переносном смысле, так и в прямом, ибо психологические типы мы будем формировать из найденных нами психических элементов (найденных разновидностей психики). Причём психические элементы, поскольку психика пребывает в колебательном движении, должны быть обязательно снабжены тем или иным «вибрационным индексом» (подчинены в своей «вибрации» какой-то её разновидности).

Психика любого человека представляет собой совокупность межмирового, переборного, исторического, модульного и знакового начала. Она обязательно состоит из пяти «вибрирующих» психических элементов, по одному от каждого начала. При этом каждое начало может и должно быть представлено любым из своих пяти элементов.

Если психику человека мы уподобим молекуле, то должны будем сказать, что она (психика-молекула) состоит из пяти различных атомов, каждый из которых принадлежит одному из пяти начал (параметров психики).

Возникает вопрос: сколько вообще существует психологических типов? На этот вопрос, располагая элементарными познаниями по арифметике, нетрудно ответить. Психологических типов всего 3125 (5⁵), а если брать только норму, то – 243 (3⁵). Такие числа получаются, если абстрагироваться от «вибрационного» компонента.

Предполагаю, что вы скажете, читатель. По вашему мнению, психологических типов слишком много? Вы считаете, что в них, не совсем литературно выражаясь, можно зашиться?

А вот химик, с рассказа о котором я начал книгу, придерживается противоположного мнения. В распоряжении химиков за сотню элементов, а количество химических соединений (если хотите, химических типов) составляет несколько миллионов. К тому же химические соединения, если можно так сказать, достаточно разнокалиберные, состоящие из разного количества атомов, многие из которых представлены в молекуле не в единственном числе. Что же, химики впадают в уныние, опускают руки? Нет. А почему? Потому что у них есть система, а химия является наукой.

У нас, уважаемый читатель, тоже есть система. Наши «молекулы» намного проще, чем химические. Мы знаем закон их формирования: всякая индивидуальная психика состоит из пяти различных компонентов (разновидностей психики), каждый из которых представляет одно из её начал. Наконец, «атомы» (разновидности психики) мы определяем, чётко зная их признаки (см. характеристики разновидностей психики).

Конечно, я был бы рад сократить число психологических типов. Но при всём желании не могу этого сделать, ибо предложенный вам набор типов зиждется на объективном основании. Наша типизация, в отличие от многочисленных существующих, субъективистских по своей сути, объективна. Поэтому поколебать её невозможно.

Вы знаете, что Д.И. Менделеев назвал свою систему химических элементов периодической. Почему, вы можете узнать из специальной литературы. Я не буду углубляться в этот вопрос.

Наша система тоже является периодической. В отличие от химической, в нашей системе всего пять периодов (их вы найдёте на исторической оси). При желании, уважаемый читатель, вы можете даже составить периодическую таблицу психических элементов (разновидностей психики). Уверяю вас, получится красиво.

Я же с теоретических небес спущусь на землю и брошу взгляд на одну, произвольно выбранную, психику из двухсот сорока трёх возможных (и реально существующих). Вот её на химический лад выписанная формула: Ч[9а]В[9а]Л[7a]А[9а]Р[9а].

Как видите, скажем так, психика неплохая. Из пяти её составляющих три являются срединными (Ч, В и Р) и две (Л и А) – относящимися к нормальной периферии. Из пяти «вибрационных» индексов периферии нормы принадлежит лишь один.

Какое занятие является наиболее подходящим для носителя такой психики? Какой деятельности не препятствуют её нормально-периферийные компоненты?

Что касается смещения в сторону абстрагирования, оно не только не препятствует, но даже благоприятствует таким видам деятельности, которые требуют выделения главного и отвлечения от второстепенного. Это, прежде всего, – работа учёного-теоретика, а также художника и литератора. Однако художнику и литератору, вообще-то говоря, противопоказано быть логиком. Думаю, вы понимаете, почему. Следовательно, носителю взятой нами на карандаш психики мы могли бы посоветовать испытать себя на научном поприще. Конечно, если ему не помешает единственное «вибрационное» отступление от середины (я имею в виду [7а]). Думаю, не очень помешает. Такое смещение, на мой взгляд, является достаточно безобидным для учёного и его работы.

Где, в каких случаях может пригодиться наша рекомендация? При наборе специалистов в научные центры и конструкторские бюро, при приёме на «серьёзные специальности» в вузы и школы с углублённым изучением какого-либо предмета, наконец, при выборе талантливым молодым человеком жизненного пути.

У нас остались невыписанными ещё 242 «пропуска» в тот или иной вид деятельности. Как мы организуем «пропускную систему»? На мой взгляд, отбор (набор персонала, профориентация и т.д.) должен быть подчинён трём принципам.

Во-первых, будем, не особо мудрствуя, считать, что идеальным «пропуском» является срединная во всех отношениях психика.

Во-вторых, для определения видов деятельности не только возможны, но даже желательны какие-то смещения относительно середины. Например, для более или менее длительной работы в относительно изолированном от мира коллективе (на подводной лодке или космической станции) мало подходит экстравертная психика, тогда как закрытая может оказаться весьма уместной. А для однообразной и не очень творческой работы вполне подходит психика К.

В-третьих, поскольку для какой-то работы не всегда легко найти подходящего человека, возможны некоторые послабления. Скажем, «собственник» маниакальной психики сгодится для такого занятия, которое не будет подавлено его (всегда проявляющейся в какой-то конкретной форме) манией.

Эти принципы применимы и к «вибрационным» характеристикам психики.

Вообще, нахождение психик, подходящих для моря различных случаев и ситуаций, представляет собой огромную и кропотливую работу, работу, представляющую собой мостик, соединяющий теорию с практикой. Я не собираюсь ею заниматься. Оставлю этот труд своим коллегам, помеченным психикой К. Думаю, уважаемый читатель, мы с вами вполне удовлетворимся принципами такой работы и несколькими замечаниями.

Своей задачей, о чём было заявлено в Предисловии, я видел строительство теоретического здания психологии. Разработка практической психологии – от диагностики до подбора персонала и профориентации – не входила в мои планы.

Нескромно полагаю, что нам удалось решить поставленную задачу. И сейчас, когда имея на руках теорию, мы вплотную подобрались к её применению на практике, я могу поставить в своей работе точку.

Правда, вас, мой читатель, ждёт ещё одна, последняя глава книги. Подведя итоги этой, завершающей теоретическое исследование психики, главы, мы, насколько это возможно, заглянем в будущее.

1. Завершив исследование в общем-то статичной психики, в настоящей главе мы вплотную занялись её маятниковым движением – индивидуальной «вибрацией». Если во второй главе были обозначены лишь контуры колебательного движения психики, то в данной «вибрация», если можно так выразиться, была довольно основательно препарирована.

Оказалось, что, в отличие от лабораторного или иного маятника, психика может колебаться как нормально, так и аномально.

Таким образом, все компоненты, характеристики и показатели психики (разумеется, как и психика, взятая в целом) могут как укладываться в обеспечивающую существование и развитие человека норму, так и выдаваться за её пределы – в зону болезни.

2. Норма индивидуальной «вибрации», как и иные рассмотренные нами психические нормы, не является однородной. Подобно нормам ориентации и коррекции, она поляризована и спектрирована (если опираться на графику, по двум взаимно перпендикулярным осям – амплитудной и частотной).

В составе нормы «вибрации» нами были выделены девять подразделений – нормальных разновидностей «вибрации».

Все разновидности – через их носителей – были охарактеризованы и собраны в таблицу (рис. 18).

Если вы, уважаемый читатель, не пренебрегли моим предложением использовать таблицу в качестве раскраски, думаю, вам доставило удовольствие наглядно оценить упорядоченность нашей системы нормальных «вибрационных» разновидностей психики.

3. Думаю, вы согласитесь, что и болезни «вибрации», иллюстрацией чего служит другая таблица (рис. 16), также были упорядочены.

В системе аномалий «вибрации» (а она аналогична системам ориентационных и коррекционных заболеваний) своё место заняли выявленные нами базовые, чистые «вибрационные» болезни [1, 3, 5, 7] и болезни сборные, так сказать, составные [2, 4, 6, 8].

Взяв в качестве критерия «вибрационной» аномалии изменение (включая нулевые) психического состояния человека, мы обнаружили три категории заболеваний «вибрации»: сочетание противоположных психических состояний, чередование аномально удалённых состояний психики и, при допустимом обобщении, фиксацию какого-то психического состояния.

Все названные заболевания, как и вариации «вибрационной» нормы, имеют быть в реальной действительности.

Кроме найденных, нормальных и аномальных, «вибрационных» разновидностей в природе не существует никаких других.

4. Не могу не отметить в качестве одного из главных итогов главы и то, что в её тексте было загнано в скобки, а именно, универсализм нашего «вибрационного» инструментария.

В качестве примера такого универсализма возьму (наугад!) «вибрационную» вариацию, фигурирующую у нас, скажем, под вторым номером в таблице аномалий (рис. 16). За этим номером скрываются субъекты, в психике которых сочетаются аномально разнесённые противоположности.

Какие именно противоположные психические состояния оказываются сочетаемыми? Это могут быть аутическая шизофрения и растворенческая, маниакальная и флуктуирующая, гиперлогика и сверхпримитивизм суждений, психозы (и неврозы) «громкие» и «тихие», «светлые» и «тёмные».

Я назвал то, на что «способна» одна вариация. Вообще же любая «вибрационная» вариация, как нормальная, так и аномальная, «обслуживает» любой параметр психики. Все «вибрационные» вариации (разновидности) в плане «обслуживания» абсолютно универсальны.

5. Во второй главе я упомянул о неподвижных психиках. Тогда было замечено, что такие психики в «вибрационном» отношении являются ненормальными.

Сейчас мы прояснили природу пребывающих в неподвижности психик. Она обусловлена аномальной амплитудой индивидуальной «вибрации» или (и) аномальной её («вибрации») частотой.

Наша теория сильна тем, что может объяснить природу любого психического состояния, даже, казалось бы, такого, которое противоречит какому-либо атрибутивному свойству психики (в данном случае – «вибрации»).

Болезнь неподвижности психики была квалифицирована нами как фиксация какого-то определённого психического состояния.

6. Только исследовав все блоки и параметры психики и определившись со всеми её статичными и динамичными разновидностями, мы смогли приступить к строительству венца всей нашей работы. Я имею в виду составление психологических типов.

Именно составление, потому что, во-первых, это – дело достаточно простое и, я бы сказал, и известном смысле механическое и, во-вторых, потому что мы нашли и описали все необходимые для составления психологических типов элементы.

Не буду повторять бесхитростный алгоритм составления психологических типов. Напомню только, что таких типов более трёх тысяч, их них, принадлежащих норме – около двух с половиной сотен (без учёта «вибрационной» составляющей). Такое их количество и своеобразие каждого из них обусловлено объективной психической реальностью.

Это – большие числа. Однако их величина с лихвой компенсируется лёгкостью работы с типами, которая (лёгкость) обусловлена наличием теории.

Носители очерченного нами круга психологических типов составляют реальное психическое сообщество. Других психотипов не существует.

Определение психологических типов открывает широчайшие возможности перед практической психологией: в диагностике, подборе персонала, формировании тесных коллективов, профориентации, разрешении конфликтов, решении проблем семьи и т.д.

НА СЛЕДУЮЩУЮ СТРАНИЦУ