ПРЕДИСЛОВИЕ

Предыстория этой книги уходит в шестидесятые.

В те годы я заканчивал школу. Одну из блестящей физико-математической четвёрки. Ещё продолжалась хрущёвская оттепель. Школьная жизнь копировала общественную. Наш возраст и открывающиеся перспективы добавляли нам бодрости и уверенности.

Мы с оптимизмом смотрели в будущее, восхищались Фиделем и не видели ничего привлекательного в профессии бухгалтера.

Всем классом мы ходили на олимпиады. Перед контрольной, когда наш математик дописывал на доске условия своих «крепких орешков», мы ломились в двери и, предвкушая наслаждение, орали «Давай варианты!». Каждую неделю на один день занятия перемещались в университет. Случалось, в Большой физической аудитории нам читал лекции «сам академик Теренин». Правда, больше, чем профильные предметы, меня интересовали обществоведение, история, биология. На уроках Льва Андреевича Киршнера я сделал своё первое «открытие». Оно определило всю мою дальнейшую жизнь. Оказалось, что история – это не череда с трудом поддающихся запоминанию событий, а закономерный и познаваемый процесс. С этого момента философия вообще и философия истории в частности стали для меня более чем увлечением.

Дома мы получали десятка полтора журналов. Я игнорировал «Работницу», просматривал «Крокодил» и «Огонёк», более или менее добросовестно читал «Новый мир», «Неву» и «Иностранную литературу», по схемам из журнала «Радио» собирал транзисторы (их ещё не было в продаже) и получал истинное удовольствие, когда в моих руках оказывались «Техника – молодёжи», «Знания – сила» и, особенно, «Наука и жизнь». До сих пор это мой любимый журнал, кстати, едва ли не единственный, не поддавшийся натиску мракобесия во времена «новой России». В десятом классе (мы учились одиннадцать лет) я начал приобщаться к научной литературе.

На многие вопросы я не находил ответов. Среди них были и те, которые мы будем рассматривать в этой книге. Учителя опускали глаза. Тогда не принято было говорить «про это». А меня ведь интересовала философская сторона проблемы пола, а вовсе не техническая. Литературу я прочёсывал с тем же результатом, что и астроном, ищущий братьев по разуму в бескрайних просторах Вселенной. Оставалось рассчитывать на собственные силы.

В 1965–66 гг., сейчас уже не помню, по каким причинам, мы не выписывали «Науку и жизнь». Я учился в выпускном классе и свои научные упражнения отложил до лучших времён.

На втором курсе университета я внёс небольшие коррективы в справку, выданную деканатом, и устроился учителем истории и обществоведения в очень неплохую школу. В то время не было дефицита учителей, но мужчине, пусть и студенту-четверокурснику, инспектор роно предложила на выбор сразу три места. Мне дали десятые классы. Это были прекрасные, умные ребята. Между нами быстро установились тёплые, доверительные отношения. И тотчас же среди прочего была поднята полузапретная тема. С кем, как не с молодым учителем, поговорить о том, что интересует человека, вступающего во взрослую жизнь? К этому времени я уже был неплохо вооружён. Сейчас, имея немалый опыт научной работы, могу сказать, что уже в те годы я располагал концептуальным видением проблемы. Тогда же к своим сексолого-философским опытам я подходил достаточно легкомысленно. Тем не менее я решился поделиться своими наработками и, оставшись со своими ребятами после уроков, говорил более двух часов. Мои слушатели сидели, затаив дыхание. Следующие два часа я отвечал на вопросы, мы спорили, нащупывали новые повороты. Признаюсь, я был весьма удовлетворён.

А спустя две-три недели после столь удачной премьеры я был поражён, обрадован и обескуражен.

Астрономам такое только снится. Я нашёл «брата по разуму». В руки мне попал мартовский номер «Науки и жизни» за 1966 год. Я вновь и вновь перечитывал статью Вигена Геодакяна [Геодакян В. Два пола. Зачем и почему? // Наука и жизнь. 1966. № 3]. Наши подходы и выводы практически ничем не отличались. Мы даже использовали одинаковые слова. Я понял, что сделал научное открытие и... опоздал.

Между прочим, по прошествии трёх с лишним десятилетий подавляющее большинство биологов, в том числе учителей биологии, об открытии Геодакяна не имеет никакого понятия. О философах я и не говорю.

Итак, я опоздал. С тех пор я заочно соревнуюсь с Геодакяном. Я ничего не публиковал по проблеме полов, не записывал что-то более или менее цельное для себя. Работая в вузе, я читал отдельные лекции и небольшие циклы, собирал материалы, осмысливал и связывал их воедино, обсуждал сделанное в узком кругу единомышленников. Должен сказать, что теория полов не является моим основным интересом. Больше меня занимают теория истории, философия, экология, психология.

Мой соперник (я вкладываю в это слово самый добрый смысл) тем временем продолжал публиковаться. Ему удалось продвинуться вперёд. Я тоже не стоял на месте... Но долго нельзя идти вровень. Отвечающая за теорию полов муза оказалась ко мне более благосклонной. В научной работе часто бывает, что, решив какую-то ключевую задачу, пробив брешь в стене непознанного, дальше уже практически не встречаешь сопротивления. Этой задачей был так называемый феномен военных лет, камень преткновения для нескольких поколений исследователей. Оставалось только собрать всё наработанное под одной обложкой.

Что я и делаю, выдержав паузу в два с лишним десятилетия. Вы хотите знать о причинах такой задержки? Наверное, я вас разочарую: до работы, за которую я наконец-то взялся, у меня раньше просто не доходили руки.

Таковы истоки предлагаемого вам очерка о полах. Теперь – небольшой анонс.

Из этой книги, уважаемый читатель, вы узнаете, почему появились полы, почему их два (а не, скажем, три, четыре или десять), почему некоторые позвоночные при производстве потомства обходятся без самцов, почему меняют пол тополь и саговник, почему в военные годы рождается больше, чем обычно, мальчиков, почему в блокадном Ленинграде в самом суровом 1942 году, напротив, родилось больше, чем в мирное время, девочек, почему у мужчин, отправляющихся в длительные экспедиции, преимущественно рождаются дочери, почему американцам и европейцам, у которых доля мальчиков в населении уменьшается, не следует опасаться за своё будущее, почему мужчине-мусульманину дозволено иметь не более четырёх жён, почему...

Впрочем, этих «почему?» десятки. Читайте, будьте внимательны и придирчивы. За любопытными деталями не упустите главного: что такое женщина? что такое мужчина? что такое полы? каково их объективное назначение?

Думаю, что книга поможет вам и в практике общения. Надеюсь, что, прочитав её, вы лучше узнаете и поймёте того, кто принадлежит к противоположному полу. Если вы мужчина, возможно, вы не будете больше пытаться перекраивать женщину по своему образу и подобию, а если вы женщина – не станете впредь требовать от мужчины того, что для вас так естественно и привычно.

Рассчитываю на ваше сотрудничество, читатель. Буду признателен за советы и критические замечания.

Мой адрес (e-mail): iskrin@narod.ru

04.01.2001.            В. Искрин

НА СЛЕДУЮЩУЮ СТРАНИЦУ