|
ГЛАВНАЯ РАЗДЕЛА |
|
|
ИСКРИН В.И. |
Глава 1
ДВЕ СТОРОНЫ ПСИХИЧЕСКОЙ НОРМЫ
Развивается общество – биологическое переходит в логическое. В ходе этой революционной метаморфозы каждый исторический момент характеризуется определенным соотношением составляющих феномен социального двух противоположных начал. Естественно, что изменяющиеся числитель и знаменатель нашей дроби (см. тезис № 19) не остаются внутренне неизменны. В составе и того и другого происходят соответствующие структурные трансформации, которые количественно также предстают как изменения их – внутренних – соотношений.
Сейчас мы не будем пытаться выяснять характер внутренних структурных изменений биологического и логического «материалов». Для этого было бы необходимо пустить общественную систему по оси времени. Исследуемый нами «сплав» весьма специфичен. Он и составляющие его компоненты становятся максимально прозрачными для наблюдателя лишь в историческом движении. Удовлетворимся до поры до времени, во-первых, рассмотрением общественной системы в статике, «сфотографированной» в тот или иной исторический момент, и, во-вторых, констатацией того обстоятельства, что к каждому моменту истории приурочены определенные рецептурные соотношения интересующего нас биолого-логического «сплава».
Эти, привязанные к какому-то историческому моменту и формирующиеся естественноисторическим порядком, т. е. объективно, соотношения представляют собой норму этого момента или, иначе говоря, моментную норму движущегося во времени социума. Мы связываем норму с соотношениями, ибо она измеряема. Не надо, наверное, уточнять, что дело идет о моментной норме психики.
Категория движущейся по оси времени моментной нормы абсолютно необходима научной психологии, в центре внимания которой находится персонаж буферной, переходной, динамичной эпохи. Другое дело, если психология эмпирична (шаманство, модное нынче целительство и т. д.) и (или) эпизодически-практична (молитва о дожде, психология продаж и пр.). Тогда вместо фильма об общественной по своей природе развивающейся психике вполне можно обойтись фотографией или грубым рисунком узкого хронологического, группового и (или) предметного среза. Ведьмы, гадалки, прорицатели, исповедники и практические психологи близки друг другу постольку, поскольку все они далеки от исторического подхода к психике.
И в заключение – небольшое замечание о терминах. В данной работе нас занимает психический ракурс общества людей. На общественную систему мы смотрим прежде всего как на структурированную совокупность обладающих нормальной отражательной способностью субъектов. Применяемые нами в этом ключе термины «общество», «социум», «общественная система» тождественны. В тех случаях, когда логика исследования подведет нас к обществу с иного направления, думаем, контекст поможет читателю определить и понять иной смысл тех же слов. Впрочем, во Введении мы уже использовали перечисленные и производные от них термины как в психологическом, так и в более общем преломлении.
21. Объективные и субъективные очертания нормы
В предыдущем тезисе мы заметили, что общественная моментная норма психики формируется естественноисторически – объективно.
Это, в частности, означает, что ее границы естественно устанавливаются таким образом, что именно такое, а не иное их расположение удовлетворяет объективной необходимости. В чем состоит эта необходимость? Конечно же, в устойчивом развитии общества, что, собственно, представляет собой его существование.
Иными словами, определенный уровень развития общественной системы с необходимостью обусловливает соответствующие ему границы системы, т. е. задает «амплитуду вибрации». Альтернативой объективно установленному разбросу системы является небытие.
Так формирует норму природа. А люди? Они тоже не остаются без дела.
На объективной основе, и не ведая о ней, господствующее общественное «сознание» зачисляет в разряд более или менее нормальных наряду со «средним человеком», «простым человеком», «просто обывателем» и «простака», и «чудака», и «человека со странностями». И далее – «человека не от мира сего», «с приветом», «тронутого», «чокнутого», «со сдвигом» и, может быть, даже «шизанутого». Массовое «сознание» откровенную грубость ярлыков компенсирует точностью психологической экспертизы.
Добавим к пребывающим в перечисленных относительно стабильных состояниях тех, кто периодически или эпизодически меняет свое лицо, и притом меняет зачастую весьма радикально. О перепадах умственных способностей, интенсивности восприятия и реакций, внимания, памяти речь шла в тезисе № 4.
Не надо объяснять, что достаточно резко различающиеся реакции, подчеркнем, нормальных людей, как бумеранг, к ним же и возвращаются. Возвращаются в виде реакций или устойчивого отношения других, не всегда «простых» или «средних», обладателей психики. Последствия очевидны.
Получается, что норма не для всех ее обитателей в равной степени гостеприимна. Одни живут, если отсечь не радостные частности, в общем-то в благоприятном общественно-психологическом климате. Другие в тех же условиях чувствуют себя отнюдь не комфортно. Здесь вспыхивают конфликты, наносятся обиды, не удовлетворяются амбиции, третируются люди, происходят несчастья и трагедии.
И все это, тем не менее, – норма, пестрая, разнообразная, «живая».
Мы не говорим о тех, кто находится за ее пределами, в зоне болезней психики.
Болезнь, как нам известно, вырастает из прогрессирующих различий нормы. Норма и должна быть пестрой. Общественное «сознание» не зря заселяет ее столь неодинаковыми в психическом отношении людьми.
22. Уровни абстракции общественной системы
Наука оперирует абстрактными категориями. Абстракцией общества, точнее, определенного его хронологического сечения, является моментная норма психики. В предыдущем тезисе, читатель, несомненно, понял, мы вышли на широкую моментную норму. Над чем непосредственно возвышается эта абстракция?
Общественная совокупность людей есть единство людей неодинаковых, более того, поляризованных в объективно обусловленных границах системы. Широкая норма и представляет собой слепок всего разнообразия общественного рельефа. Через широкую норму находит выражение естественный разброс соотношений биологического и логического компонентов, как и разброс внутри них, материализованный в различных людях данной (т. е. привязанной к данному историческому моменту) общественной системы. Иначе говоря, различия людей какой-то общественной системы порождают на научном ярусе отражения ее широкую норму.
Широкая моментная норма психики представляет собой низший уровень абстракции, возвышающийся непосредственно над общественной системой.
Противоположностью широкой нормы является узкая, представляющая собой «среднеарифметический» стержень широкой, условно материализованный в среднем, обычном человеке данной общественной системы. Более абстрактного выражения общества людей быть не может.
Узкая моментная норма представляет собой высший уровень абстракции.
В системах, где межполюсная область заполнена ее объектами, наверное, всегда есть смысл очертить достаточно своеобразную и весомую «серединку». Средний общественный класс, страны «типа России», переходные природные и ландшафтные зоны свидетельствуют в пользу такого подхода.
Зная наперед, что и нам не обойтись без своего «среднего класса», мы выделим в качестве промежуточного уровня абстракции некое срединное подразделение широкой нормы. В дальнейшем мы будем подробно говорить о самой массовой общественной группировке, которой соответствует средний уровень абстракции.
Таким образом, нам придется иметь дело с тремя состоящими в иерархических отношениях уровнями абстракции общественной системы. Их можно представить в виде ступенчатой пирамиды (рис. 5).
Рис. 5.
Абстрагирование необходимо в научном исследовании. Наивно было бы, переписав психические характеристики всех Ивановых, Петровых и Сидоровых, выдавать это за науку. С другой стороны, работать с абстракциями возможно только тогда, когда они выведены в конечном счете из действительности. Предложенные нами три абстрактных уровня последовательно возвышаются над прочным основанием реальной общественной системы, взятой в многообразии лежащих в русле предпринимаемого исследования ее конкретных проявлений.
Ни одно из обобщений, которые читатель обнаружит в работе, не является исключением из этого правила.
23. Психологическая теория и практика
Нами обозначены четыре уровня познания психического: исходный – конкретно-эмпирический и три абстрактно-теоретических. Как они соотносятся между собой? Связывает ли их какое-либо сквозное, системообразующее отношение?
Да, такое отношение существует. Действительность соотносится с непосредственно над ней возвышающейся абстракцией низшего уровня, та, в свою очередь, – с абстракцией среднего уровня и последняя – с абстракцией высшего, как конкретное с абстрактным, реальное с идеальным и, наконец, в области деятельности, как практическое с теоретическим.
Подъем по ступеням нашей пирамиды есть выведение теории из объективной практики, спуск – применение обобщенного, систематизированного знания в практической деятельности. Разумеется, в жизни дело не ограничивается одним-единственным циклом. Челнок работает постоянно, в идеале каждым своим ходом содействуя прогрессу. Его ходы сливаются в едином потоке познания.
Не всякая наука имеет непосредственный и регулярный выход на общественную практику. Челночный цикл некоторых фундаментальных дисциплин растянут на многие десятилетия. Не так с психологией. Она и продолжающие ее вблизи границ широкой нормы и далее, в зоне болезни, психотерапия и психиатрия занимают совершенно иное место в списке социальных приоритетов. Проблема состоит в том, чтобы отладить и запустить их познавательный механизм. Это не замедлит сказаться на практике. Маршрут известен.
Путь от теории к практике, от идеальной, усредненной и абстрактной модели единицы общественного множества к конкретному живому и деятельному человеку представляет собой спуск с одной ступени на другую – до реального основания пирамиды (рис. 6).
Рис. 6.
По мере перехода с одной ступени на другую все более сужается зона ненормы, где властвует болезнь, на двух верхних уровнях – в расширенном значении этого слова, на уровне широкой нормы и реальной действительности – в узком и прямом. В процессе этого движения уточняется и диагноз отклонения от какой бы то ни было нормы, получая шанс сделаться точным на уровне действительности – человеческом уровне.
Общественное призвание психологии (и родственных научных направлений) ведь в том и состоит, чтобы, поставив диагноз человеку (в более широком, чем в медицине, смысле), помочь ему определиться в жизни, найти себя и свое место.
Выстраивая теоретическую систему, мы считаем не только возможным, но и крайне необходимым применение ее в практической, гуманистической деятельности, в том числе и медицинской.
Медицинское продолжение психологии не является надуманным. Наука о психике человека по самому своему смыслу требует включения в свой предмет всех и всяческих психических проявлений, как нормальных, так и выходящих далеко за пределы нормы. Во-первых, потому что между нормой и болезнью находится весьма расплывчатая и проницаемая перегородка. Во-вторых, по той причине, и это важнее, что болезнь, как мы выяснили, представляет собой атрибут жизни. Раздел о психических расстройствах и болезнях точно так же привязан к науке о психике. Что, конечно, не препятствует относительно самостоятельному существованию дисциплин, занимающихся отклонениями и патологиями.
Людям свойственны бескорыстие, злобность, зависть, суеверность, тщеславие, доброта, эгоизм, апатичность, вероломство, простодушие, вдумчивость, хамство, смекалистость, подобострастие, вспыльчивость, мягкость, похотливость, суетливость, смелость, тупость, находчивость, инертность... И еще сотни, если не тысячи психических или имеющих отношение к психике характеристик.
Можно ли разобраться в этом невообразимом множестве? Есть ли в хаосе человеческих черт какое-то объединяющее начало? Если мы беремся за создание теоретической системы, без него нам не обойтись. Наука ведь на 9/10 есть классификация. А делить на классы можно только то, что имеет общее основание.
Что роднит хамство и доброту, инертность и эгоизм, апатичность и суетливость? Подойдем к проблеме теоретически. Все это – характеристики психики существ «вибрирующей» материальной формы. А раз так, все они должны быть растяжимы, пластичны, каждая из них должна иметь свою внутреннюю градацию. Проверим по порядку. И не по нашему коротенькому списку, а по солидному словарю. В самом деле, все без исключения психические характеристики пластичны. Величина любой из них переменна. Действительно, это – человеческие, психические черты.
На таком «общем основании» мы имеем право заняться классификацией.
Теория помогла нам объединить психические характеристики; она же поможет их и размежевать. Будем опять отталкиваться от характера движения общественной системы. Движение представляет собой способ существования любой материальной формы. Вряд ли мы найдем более серьезную отправную точку. Разумеется, здесь и далее речь идет не о механическом перемещении.
Развивающийся и при этом «вибрирующий» социум существует в движении двоякого рода: ориентированном по линии развития, в конечном счете поступательном – от старого к новому, историческом и отклоняющемся от стержня развития в стороны, «рыскающем» в поисках оптимума, не связанном преемственностью, внеисторическом, актуальном.
Природой переходной и еще «вибрирующей» социальной формы не запрограммирован никакой иной род движения. Развитие в «вибрирующем» режиме является достаточным и необходимым способом существования.
Обратившись к конкретике, мы найдем подтверждение нашей теоретической выкладки: существуют два класса в известном смысле перпендикулярных человеческих динамических психических характеристик. Из нашего перечня к историческим чертам, несомненно, относятся суеверность, простодушие, смекалистость, тупость, к актуальным – апатичность, вспыльчивость, суетливость, смелость.
Выводы, к которым мы пришли, применительно к моментной норме означают, что у нее есть две стороны – историческая и актуальная.
Теперь мы можем несколько детальнее, чем в тезисе № 20, представить моментную норму психики, являющуюся по сути дела набором соотношений. Она включает в себя историческое (биолого-логическое) и актуальное (в составе естественно синтезированных биологического и логического) соотношения.
Ничто не мешает нам назвать историческую сторону исторической моментной нормой психики, а актуальную – актуальной моментной нормой.
В процессе движения по оси времени исторической норме свойственны продольные внутренние колебания, актуальной – поперечные.
Связанные способом существования обе стороны (или нормы) с необходимостью едины. В свою очередь, необходимость познания побуждает расчленять единство на части.
И последнее, без чего данный тезис был бы не полон. Поскольку нам удалось обнаружить в том, что казалось хаосом, определенный векторный порядок, несколько расплывчатый термин «вибрация», применимый к отклонениям вообще, безотносительно к их направленности, следовало бы заменить на более подходящие слова. Впрочем, для поперечного движения мы уже ввели термин «рысканье», конечно не в механическом смысле.
25. «Двигатель» и «рулевое устройство» социума
Подавляющее большинство транспортных средств имеет, во-первых, двигатель и, во-вторых, орган управления, с помощью которого движущийся объект удерживается в определенной полосе безопасности. У автомашины этим органом служит рулевая система, у поезда – рельсы, у аэросаней – снабженная соответствующим приводом передняя лыжа. Возничий правит лошадью с помощью поводьев, восседающий в паланкине вельможа обходится голосом.
Можно представить, что творилось бы на свете, будь транспорт неуправляем. Рулежные приспособления по праву могли бы составить такую же гордость человечества, как, например, радио, бумага или колесо. Однако, приоритет на это изобретение принадлежит не человеку. Первая система управления движущимся объектом появилась за миллиарды лет до того, как наш далекий предок, оседлав бревно, пересек на нем водную преграду.
Мы имеем в виду рулевое устройство того транспортного средства, которым прогресс воспользовался на втором этапе своего вселенского пути. Но и пересев с биологического транспорта на социальный, чтобы не сойти с полосы безопасности, т. е. держаться в коридоре существования, он должен нажимать по сути дела на те же рычаги. Переходная от биологической общественная форма продвигается вперед в режиме пусть угасающего, но еще рысканья. Система рысканья представляет собой рулевое устройство социума.
Другими словами, орган выруливания на полосу безопасности приурочен к актуальной стороне нормы. Двигателю остается историческая сторона. В любой управляемой движущейся системе руль и двигатель работают под прямым углом.
Историческая, временнáя сторона (норма) являет собой абстракцию арены противостояния и борьбы нового и старого, будущего и прошлого, логического и биологического. Здесь маршевым двигателем дается импульс и определяется прогрессивное направление движения. На наш вопрос «что происходит с общественной системой?» историческая норма своим поступательным движением свидетельствует: «социум прогрессирует». В реально существующем обществе историческое противоречие между рождающимся новым и уходящим старым разрешается людьми – носителями диаметрально противоположных исторических психических черт и соответствующих видов восприятия и реакций на раздражители в конечном счете внешней природы.
За абстракцией актуальной нормы открывается арена, где противоборствуют вневременные, по существу универсальные для всей человеческой истории начала. Здесь выявляется луч движения, т. е. решается вопрос «как, по какой линии прогрессирует общественная система?». В перпендикулярной направлению движения плоскости своеобразные корректирующие двигатели постоянно выруливают нынешнее транспортное средство прогресса на луч оптимума. В реальной действительности этими управляющими двигателями являются люди – носители противоположно ориентированных актуальных психических характеристик и соответствующих типов восприятия и реакций на раздражители внешнего мира.
Общественная система, которая на определенном, и весьма непродолжительном, этапе развития нашего мира перевозит прогресс, единственного в своем роде пассажира, имеет, как любое солидное транспортное средство, маршевый двигатель и рулевое устройство. Примитив типа брошенной на случай бутылки с запиской или воздушного шара, подходящего для любителей приключений, слишком рискован, более того, гибелен для формы, пустившейся в путешествие по вселенскому океану, но требующей еще довольно узкого диапазона условий существования.
Заключая тезис, просим читателя не подумать, что мы выводим движение общественной системы из арифметической суммы психических и деятельных реакций отдельных субъектов. Конечно же, на социальном ярусе, качественно отличном от субъектного, «сумма индивидуальных психик» выступает как общественное «сознание», а деятельные реакции отдельных людей преобразуются в общественную деятельность в самом широком ее смысле. Люди, по сути своей психические существа, творят историю, но делают это, только будучи общественной целостностью.
26. Исторические эскизы к «портрету» нормы
Сопоставляя две стороны моментной нормы, мы не раз использовали в общем-то геометрические термины. В двух предыдущих тезисах фигурировали «продольные и поперечные колебания нормы», «векторный порядок», «прямой угол» (под которым работают маршевый и корректирующие двигатели), «плоскость рысканья» и т. п.
Зачем нам понадобилось прибегать к столь специфическим образам? Наверное, можно было обойтись и без них? В том-то и дело, что нет. Ибо все это – не только и не столько употребленные ради наглядности образы, сколько неотъемлемые черты той абстракции общества, которой является моментная норма. Геометрия нашего мира с необходимостью отпечатывается в его конкретных материальных формах, вещах и, как мы покажем далее, субъектах. Каждый из нас и общество в целом – пространственно-временные, в известном смысле геометрические явления. Геометрия Вселенной, в свою очередь, представляет собой важнейший компонент ее устройства.
С другой стороны, наглядность как таковая тоже не повредит делу. Попробуем складывающуюся в нашем воображении пространственную схему нормы перенести на бумагу. Но сделаем это, как заправские художники, поэтапно. Сначала набросаем эскизы фрагментов, а затем примемся и за «портрет».
Начнем с исторической нормы. Чтобы изобразить ее, мы должны «опереться» на две оси – хронологическую и отражающую изменение биолого-логического соотношения. Выделим для времени ось абсцисс, для соотношения логического и биологического (Л/Б) – ось ординат.
Тогда узкая историческая моментная норма предстанет в следующем виде (рис. 7).
Рис. 7.
Изображение широкой исторической моментной нормы, во-первых, потребует врезки в ту же точку (в тот же момент) на оси времени своей ширины и, как следствие, во-вторых, нагрузит хронологическую ось функцией регистрации исторического, временнóго по своей природе разброса соотношений биологического и логического начал (рис. 8).
Рис. 8.
Что мы имеем при переходе от узкой нормы к широкой? Отрезок (Л+Б) приобретает ширину, расслаивается. Количество слоев широкой нормы соответствует некоторому числу общественных группировок, различающихся своими биолого-логическими соотношениями, а применительно к психике, – видами, историческими по своей природе, восприятия и реакций на раздражители. Максимальное количество слоев (видов), если абстрагироваться от широкой актуальной нормы, теоретически равно числу людей данной (существующей в данный момент) общественной системы.
27. Актуальные эскизы к «портрету» нормы
Отнюдь не случайно мы начали графическую проработку образа общества с исторических зарисовок. Если читатель был внимателен, он заметил, что и раньше историческое нами ставилось на первое, не по значению, а по порядку, место (см. тезисы № 24, 25). Такая аналитическая последовательность имеет смысл постольку, поскольку рулевое устройство вступает в действие вслед за включением двигателя. Этой логики мы будем придерживаться и в дальнейшем. В противном случае нам «всю дорогу» пришлось бы крутить баранку стоящего с неработающим мотором автомобиля.
Для актуальной нормы, разумеется, привязанной к определенному моменту времени, мы можем выделить только перпендикулярную историческому движению ось аппликат.
Отвлекаясь в данном случае от широкой исторической нормы, т. е. не принимая во внимание известную историческую, временнýю (по оси разброса Л/Б) глубину, мы должны изобразить узкую актуальную моментную норму таким образом (рис. 9).
Рис. 9.
Нетрудно понять, что если бы временнáя глубина нормы не была нами проигнорирована, узкая актуальная норма выглядела бы точно так же, как широкая историческая (см. тезис № 26).
Набросаем теперь эскиз широкой актуальной моментной нормы. Это очень просто. Требуется всего лишь расширить узкую норму по оси рысканья (рис. 10).
Рис. 10.
Что же получается с переходом от узкой актуальной нормы к широкой? Отрезок (Л+Б) расширяется, на этот раз актуально. Количество полос широкой нормы соответствует числу общественных группировок, различающихся внеисторическими по своей природе типами восприятия и реакций. Если абстрагироваться от широкой исторической нормы, максимальное количество полос (типов) теоретически равно численности людей существующей в данное время общественной системы.
Вычленение составляющих является необходимым научным приемом. Однако и сам анализ – всего лишь часть научного освоения предмета. Разобранный и рассмотренный в деталях предмет должен быть снова собран, синтезирован, исследование должно быть полностью доведено до конца. В тезисе № 19 мы заметили, что, занимаясь анализом, не будем забывать о синтезе.
В аналитическом плане мы сделали пока только один, но зато значительный шаг. Нам удалось обнаружить генеральное сечение нормы психики и разделить норму на две резко отличные одна от другой части – историческую и актуальную. Вскоре эти части также попадут под скальпель анализа.
Но, думается, уже сейчас, когда в результате первого аналитического разреза выявлены сущность и функции исторического и актуального компонентов, целесообразно предпринять и первую попытку синтеза. Прикинем, с помощью метода графики, как стыкуются две стороны психической нормы. Для этого используем заготовленные нами эскизы (рис. 11).
Рис. 11.
Широкая норма в единстве своих сторон графически предстает как объемная фигура, в связи с чем слово «сторона», похоже, приобретает буквальный смысл. Но это не так. Наша фигура – не подобие пустой коробки. Ее внутреннее наполнение есть абстракция совокупности людей, представляющей собой общественную систему. Исторической является не только боковая сторона фигуры, но и любое внутреннее ориентированное по ходу времени ее сечение. Так же любое параллельное лобовой стороне фигуры сечение является актуальным (актуальной стороной). Сторона – понятие глубинное, а не поверхностное. На рисунке стрелки с обозначением сторон углублены в материал тела нормы.
В теле нормы перекрещиваются и соединяются историческое и актуальное. За наполнением нормы в реальной действительности стоят люди. Из этого следует, что у каждого человека есть своя историческая и своя актуальная ипостаси. Норма психики отдельного человека имеет структуру, принципиально подобную структуре общественной нормы. Значение данной теоретической выкладки, находящейся в полном согласии с практикой, трудно переоценить. Человек поистине представляет собой микрокосм (микросоциум).
Размещая норму в системе координат, мы получаем возможность с определенной степенью точности измерять и сопоставлять по величине как исторические, так и актуальные человеческие психические характеристики. Ведь ширина нормы представляет собой не что иное как шкалу измерения. Нулевой отметкой является линия узкой нормы. Остается лишь нанести градуировку. Мы сделаем это. Следующие аналитические разрезы обозначат основные деления на исторической и актуальной шкалах.
Вот тут-то нас дотошный читатель и поймает. Зачем для двух шкал городить огород из трех осей? Историческая норма «врезалась» в ось времени, актуальная – легла на ось рысканья. А что же вертикальная ось?
Она выполнила небольшую подсобную работу соотнесения логического и биологического для абстрагированной от актуальной исторической нормы. Теперь ось ординат свободна. Правда, мы еще немного поэксплуатируем ее в первоначальном качестве. Но главная работа у вертикали еще впереди. Она нам пригодится при анализе актуальной стороны нормы. Кстати, заявка на это уже сделана. Ружье повешено. И даже один раз на него мимоходом указано. Уважаемый читатель, будьте внимательны.